о Марии и Киаре, и моя рука задрожала.
Томас уставился на меня с растерянностью в глазах, недоумевая, почему я еще не ударил его.
То же самое, черт возьми.
— Мария, — крикнул я ей, прежде чем передумал.
— Энцо? — прошептала она из-за моей спины, скорее всего, удивляясь, что Томас не весь в крови.
— Он тебе нужен живым? — спросил я грубым тоном, гнев все еще бушевал во мне.
— Я… э-э… — Пауза. — Да.
Мои плечи опустились.
— Тогда мне нужен телефон. Федералы ждут у его дома, чтобы арестовать его. — Я покачал головой, потрясенный тем, что делаю. — Им нужно приехать сюда. — Я опустил руку и наклонился к нему ближе. — Ты не заслуживаешь милосердия, — сказал я ему, — но я делаю это. Считай, что ты самый удачливый сукин сын на планете, — добавил я перед тем, как лишить его сознания.
— Честно говоря, я не знаю, как ты его не убил. — В тот вечер Райан сидел на кухне со скрещенными на груди руками.
Я положил нож на разделочную доску и посмотрел на две причины, по которым Томас не был мертв. Мария и Киара.
— Я хотел убить его, — признался я. — То, что я хотел сделать с этим человеком, слишком мерзко, чтобы произносить это вслух, — добавил я негромко, вспоминая сообщение от агента Ли после того, как федералы из местного отделения в Шарлотте арестовали Томаса, и он поблагодарил меня за то, что я не стал расписывать стены спальни Марии кровью.
— Полагаю, было бы трудно начать с ними жизнь, если бы ты был убийцей отца Киары.
Я выдохнул с трудом. Я был измотан, нуждался в душе и сне. Но больше всего на свете мне хотелось обнять Марию и Киару, защитить их и никогда не отпускать.
Я также хотел дать Марии хоть какое-то ощущение нормальности после того ада, через который она прошла, и поэтому предложил приготовить поздний ужин для всех.
Но сегодняшний день был настолько далек от нормального, и я сомневался, что домашний ужин что-то изменит.
Марии пришлось стать свидетельницей того, как отец ее ребенка был арестован ФБР всего три часа назад в ее спальне.
— С ней все будет в порядке, — сказал Райан, словно прочитав мои мысли, и я посмотрел на подпрыгивающую на ноге Киару, сидящую рядом с Натальей в гостиной.
Мария, конечно, была крепкой. Но она не была великой актрисой, и я легко мог видеть, что ей трудно. Она слишком много пережила из-за моего прошлого, и я не представлял, как примириться с тем, что причиной ее боли был я.
Я не мог позволить ей лгать мне и уверять меня, что с ней все в порядке. Что, если ей снятся кошмары? Посттравматический стресс?
— Я должен был сказать ей, что меня беспокоит Томас. — Еще большее чувство вины навалилось на мои плечи.
— С ней все в порядке. Это она пыталась избить Томаса, когда ты пришел. Она сильная.
Мария призналась, что несколько раз ударила Томаса до моего появления, но он не сопротивлялся. И что ее окровавленный нос был не от его руки.
Однако это не изменило моего отвращения и ненависти к Томасу.
— Прошлое — это прошлое. — Райан хлопнул меня рукой по спине, пытаясь облегчить дискомфорт, который я все еще ощущал, и я перевел взгляд на него через плечо.
— И это прошлое вернулось, чтобы преследовать меня.
— Томас был последней проблемой. — Он положил руку на сердце. — Ты знаешь, я бы первым сказал тебе об этом, если бы считал, что ты представляешь опасность для моей жены и ее семьи.
— Да, наверное, так, — нерешительно ответил я. — И еще спасибо, что разрешили нам пожить в комнате для гостей, пока мы не найдем новое жилье.
Моя и ее квартира теперь были полны дерьмовых воспоминаний, которые я не хотел, чтобы ее окружали, а поскольку Томас, скорее всего, отправится в тюрьму за помощь мафии, у нас не было причин жить в центре города. Логичнее было бы жить в Ваксхо, рядом с ее семьей и рестораном.
— Конечно.
Мои глаза встретились с глазами Марии в другом конце комнаты, и она замолчала, когда я взглянул на нее. И по какой-то причине в этот момент я вспомнил бар «У Хадсона» шесть лет назад, когда мы обменялись взглядами перед поцелуем.
Тогда она была девственницей. Еще не встретила Томаса. И все еще верила в сказки, искала ту любовь, о которой читала.
И я хотел, чтобы для Марии все закончилось так, как в сказке, о которой Бьянка писала перед смертью. Я моргнул, осознав, что мне нужно сделать.
— Ты можешь присмотреть за плитой? — спросил я и, не дожидаясь ответа, направился к Марии. Она подняла свои прекрасные глаза и посмотрела на меня, когда я сказал: — Нам нужно поговорить.
На ее лице отразилось волнение, но она спокойно кивнула и передала Киару Наталье. Я взял ее за руку, и мы поднялись наверх, в спальню для гостей.
Как только дверь закрылась, я предложил ей сесть на кровать. Дорожная кроватка Киары стояла рядом, и я сглотнул от мысли, что то, что я сейчас скажу, будет означать, что сегодня я не буду спать с ними в одной комнате.
— Что случилось? — прошептала она, садясь. — Я имею в виду, не считая событий последних пяти дней.
Я выпустил тревожный вздох и сел рядом с ней. Она повернулась ко мне лицом, и я взял ее руку своими ладонями.
— Я хочу пережить все сначала, — признался я. — Чистый лист. Начать все с чистого листа. — Я сглотнул. — Я не хочу, чтобы наша история началась так, потому что в этом случае она будет обречена.
— Энцо. — Ее свободная рука легла на мою щеку, ее глаза прищурились.
Я вспомнил отредактированную версию истории моей сестры, ту, что была опубликована. Единственная версия, которую я читал до сих пор, в которой явно не хватало закулисных подробностей жизни моей сестры.
— Я бы хотел отредактировать все, что произошло со среды. Но поскольку это невозможно, я попрошу тебя сделать это заново.
— Что ты имеешь в виду?
Я крепче сжал ее руку.
— Я хочу водить тебя на свидания. Флиртовать с тобой. Не торопить события. Подарить тебе романтическую историю, которую ты заслуживаешь.
Из ее блестящих глаз скатилась слеза, а губы задрожали. Я не был уверен, улыбается она или хмурится.
— Мне это не нужно. Я уже люблю тебя. Принимаю тебя. Тебе не нужно этого делать. Я просто хочу, чтобы мы были вместе. — Она провела ладонью по моей щеке. — Если
