травмы.
– Значит, ты всё-таки не передумал развязывать войну?
– Почему же развязывать? – удивился Саймак. – Противостояния неизбежны, склонность людей к агрессии обоснована. Я просто хочу направить их и провести перемены по своим правилам.
– Какая же у тебя мания величия! – не выдержал Джек. – Спать по ночам не мешает?
– Наоборот, даёт мне смысл просыпаться по утрам.
– Печально, если других смыслов у тебя нет.
– Сказал человек, который лишился главного в жизни из-за собственной трусости и скудоумия.
Они коротко посмотрели друг на друга, и каждый решил приберечь остальные пропитанные ядом стрелы на крайний случай.
– Может, у тебя всё-таки есть курить? – спросил Джек.
– Нет. Но когда я завоюю Цер, то обеспечу тебе регулярные поставки, – ответил Саймак.
Предложение было заманчивым, но пожалуй, служило слабым поводом для кровопролития.
– Саймак, подумай, тебе на самом деле это нужно? – Джек почувствовал, что скоро уничтожит крепления на крышке сундука, если продолжит ковырять их пальцами. – Хиус мечтал об этой войне по понятным причинам, но теперь ты освободился от его влияния и можешь сам решать…
– Я всегда всё решаю сам, – отрывисто перебил Саймак. – А Хиус… Это я его нашёл. Можно даже сказать, что я его сделал. Видишь ли, я всегда выбираю союзников по интересам. Слепая преданность ненадёжна, а общие цели сближают. С тобой, к примеру, я пытался сойтись на ненависти к моему брату, но как-то не сложилось.
Ещё месяц назад Джек мог бы с этим поспорить.
– Ты думал, я хоть на минуту поверил в твоё искреннее намерение убить его? – спросил Саймак с ненавязчивой насмешкой.
– Да понял я, что ты не поверил, – отмахнулся Джек. – Но и ты не надейся, что я пропустил, как ты этому обрадовался.
Саймак закатил глаза.
– Ну конечно, я обрадовался! – воскликнул он нетерпеливо. – Я сразу оценил, какие новые перспективы мне открывает временная отсрочка смерти моего брата.
Если бы Джек передавал этот диалог на бумаге, слово «временная» ему пришлось бы подчеркнуть и обвести красным – с таким нажимом Саймак его произнёс.
– Знаешь, в чём задача хорошего рассказчика? – спросил Джек. Показалось, будто он сидит на краю верхнего резервуара песочных часов, а связь со слушателем медленно, но неизбежно ускользает вниз вместе с песчинками.
– В чём же? – спросил Саймак.
– Не просто собирать истории, а видеть истинную сущность их героев.
Джек попытался уронить воображаемые часы и зафиксировать их в горизонтальной позиции, чтобы песок перестал высыпаться, но подставка была слишком тяжёлой.
– И что же тебе удалось разглядеть?
– Что ты лучше, чем пытаешься сам себя убедить.
Саймак рассмеялся.
– Да я и без тебя не перегружал себя поиском собственных недостатков, – заметил он.
– Ты отпустил Грэйс, – напомнил Джек настойчиво.
– Так было нужно.
– Ты сказал ей, что Тарквин жив.
– Да, сказал.
– Ты пытался утешить её!
Обречённо вздохнув, Саймак поднялся и подошёл к окну.
– Ничего ты не понял, Джек. – Он приложил к стеклу ладонь и растопырил пальцы, так что контур его руки совпал с силуэтом растущего снаружи дерева. – Ты назвал много причин своего возвращения, но забыл главную: ты хотел удостовериться, что я не испорчу ваш заговор. Зря, потому что я не собираюсь срывать эту тайную встречу. Я хочу, чтобы она состоялась, только с противоположным исходом. И поступки, в которых ты усмотрел милосердие, были продиктованы лишь одной мотивацией: ничто не должно отвлекать моего брата от подготовки. Я даже освободил старый замок на окраине, чтобы вы могли собраться в нём.
Джек, забывшись, набрал полную грудь воздуха и скривился от боли.
– И тебя отпустил вместе с драконом по той же причине, – продолжил Саймак, ничего не заметив. – Думал, что получил чудовище и такое ответственное задание – пугать людей? Послушай, я ведь не идиот. На самом деле я дал тебе транспорт, с которым ты мог бы собрать побольше наших соседей. И ты не подвёл меня, Джек. Судя по тому, что тебе известно настоящее имя Хиуса, в Корфе ты точно побывал.
– Счастлив, что сумел угодить тебе, – огрызнулся Джек.
На улице быстро темнело, и в стекле всё чётче проявлялось отражение Саймака.
– Да уж, благодарю. – Он улыбнулся. – Ты импульсивный и предсказуемый, Джек. Управлять тобой, культивировать в тебе правильные чувства – это словно играть на лютне с одной струной. И с самой первой нашей встречи ты поступал так, как мне было нужно. Даже в турнире лучников ты победил только потому, что остальных участников подкупили. Или ты правда поверил, что за несколько недель научился стрелять лучше всех? Забавно. Просто мне нужен был скандал, очередной позор для моего брата, и у тебя получилось превзойти мои ожидания.
– Ты ни разу не назвал его по имени. – Из всей нарочито оскорбительной речи Джек выделил самый важный для себя пункт.
– Что?
– Тарквин – ты всё время зовёшь его своим братом.
– Так уж сложилось. – Саймак обречённо развёл руками.
Джек наконец смог расслабиться.
– Не сходится. – Он хлопнул ладонью по деревянной крышке. – Видишь ли, Саймак, та ненависть, которую ты пытаешься транслировать, предполагает максимальное дистанцирование и никак не сочетается с местоимением «мой».
В отражении Саймака начали вырисовываться тёмные круги вокруг его глаз. Раньше Джек их не заметил, но сейчас оттенок синяков совпал с цветом неба.
– А почему ты не интересуешься, какая судьба ожидает тебя? – Саймак обернулся и уставился прямо на Джека.
– За убийство твоего брата ты уже вряд ли сможешь меня казнить, – отозвался Джек весело. – Когда ты догадался, что я этого не делал?
– Честно? – спросил Саймак.
– Раз уж у нас такой разговор.
– Когда ты выстрелил в него. И вместо шести стрел в него попала одна. – Саймак усмехнулся. – А когда тебя схватили и привели ко мне, я сразу уловил перемены в твоём поведении и понял, что ты не только спас моего… Тарквина, а успел перейти на его сторону.
– Проницательно, – похвалил Джек. – Жаль, что Хиус был не таким предсказуемым и очевидным, как я.
Наверное, Саймак не ожидал такой жестокости. Его челюсть исказила болезненная гримаса, но уже через секунду на лицо вернулась невозмутимая маска.
– Или его ты тоже успешно контролировал? – Джек и сам удивился собственной беспощадности. – Если все приближённые к тебе люди являются лишь послушными марионетками, значит, ты направляешь их и несёшь ответственность за поступки.
Недавно Саймак и за менее обличительные реплики приставлял меч к его горлу, но сейчас он просто прошёл мимо и снова сел в кресло. Видимо, ощущение спинки хоть какого-нибудь трона придавало уверенности.
– Надеешься задавить меня чувством вины? – спросил он холодно. – Не надо, Джек. Я уже научился жить с тем, что косвенно причастен к гибели единственного близкого
