– Верно.
– Еще она говорила, что сэйки не имеет своей магии, но без нее вампир умрет. Поэтому я должна оставить себе немного твоей силы, чтобы она заставляла мое сердце биться.
– Так и есть. – Принц снова кивнул.
Я кашлянула, готовясь к следующей части своей речи. Дальше будет сложнее.
– Пока Нокс притворялся тобой, ты наносил ему раны. Потом такие же наносили тебе… И даже мне.
В этот раз вместо кивка Хаген недоуменно свел темные брови. Я же продолжила, стараясь не обращать внимания на быстро портящееся настроение принца:
– Это делали, чтобы магия вампира уходила на заживление ран и поддержание жизни, а не на атаку. Так?
– Сандра, к чему ты клонишь? – В голос Хагена закралось подозрение, которое звучало низкими нотками.
Но я проигнорировала вопрос Хагена, чтобы задать самый важный:
– Душа сэйки связана с тем, кто «спас» ее, воссоздав. Верно? А что, если мою душу раз за разом будет спасать чужая сила, живущая во мне? Она будет заживлять мои раны. Она станет последней крупицей магии, которая поддержит во мне жизнь. Признает ли мое тело новую связь с кем-то, кроме тебя?
Взгляд принца потемнел. Он посмотрел на меня так, будто видел впервые. Ужас, печаль и страх. Вот, что сейчас читалось в синей буре его глаз.
– Ты хочешь оставить себе магию Нокса, – выдохнул Хаген, и это не было вопросом.
Вместо ответа я открыла ладонь, на которой вихрем закружилась чужая сила. Хаген стиснул челюсти так, что под скулами выступили желваки.
– Это и есть твоя просьба? Позволить тебе умереть?!
– Умереть? – эхом повторила я. – Я не умру. Просто мое сердце будет биться не из-за твоей магии, а из-за…
– Сандра. Нокс – человек. А что, если тебе не хватит его силы? Что, если на рассвете Нокс все-таки умрет и его магия потухнет вместе с ним? В такой связи его смерть утянет и тебя.
Я поджала губы, но не отвернулась и не опустила вздернутый подбородок.
– Это мой выбор.
– Это самоубийство! – крикнул Хаген.
Я напряглась и с замиранием сердца спросила:
– Почему ты так уверен? Кто-то из сэйки уже пробовал такой способ?
Хаген опустил глаза и поник. Его плечи опустились, белоснежные пряди упали на глаза. Он не хотел признаваться, но все же выдавил:
– Нет. Никто не пробовал.
– Тогда ты не можешь знать наверняка, что идея провальная! Шанс есть!
Хаген резко сделал шаг навстречу и обхватил ладонями мое лицо. Я невольно замерла, впитывая ощущения каждой клеточкой. Теплые руки на моей коже. Нет боли. Только мягкие пальцы, под кончиками которых чуть щекочутся виски… Но внутри ничего не затрепетало, сердце не забилось чаще, а по венам не побежал ток.
Я бы хотела, чтобы точно так же меня касался другой. От одной мысли об этом грудь сдавило узлом, который затянулся еще туже, стоило услышать дрожащий голос Хагена:
– Чем я хуже Нокса? Что может дать тебе он, чего не дам я?
– Свободу, – ответила без колебаний я и сама поразилась тому, как легко и быстро слово сорвалось с губ.
Хаген отпустил мое лицо. Его руки безвольно упали на мои плечи.
– Чего ты хочешь? Путешествий? Приключений? Новых знакомств? Обещаю, я дам тебе все, чего пожелаешь!
– Я хочу, чтобы у меня был выбор! – выкрикнула я в сердцах и отшатнулась, скинув с себя оковы чужих рук. – Но если я останусь привязана к тебе, выбора у меня никогда не будет!
Сердце споткнулось, едва я увидела, как дрогнула утомленная линия плеч Хагена, когда принц ссутулился. Он словно пытался закрыть рану, которую нанесли мои слова.
Я не думала, что будет так больно. Нам обоим.
– Ты готова умереть ради шанса быть с ним? – не поднимая глаз, спросил принц.
– Ради шанса на свободу, – произнесла я, а в памяти двумя яркими искрами сверкнуло серебро.
Я терпеливо ждала, давая Хагену время подумать и решиться. Но секунды обращались в минуты, а принц все так же упорно не хотел даже смотреть на меня.
– Я не прощу себя, если ты умрешь, – сказал он.
– Но будешь жить припеваючи, зная, что заточил меня в клетку нашей связи?
– Зато ты будешь жива! Ты будешь в безопасности!
– Это то, чего хочешь ты. Не я.
Хаген схватился за голову и принялся мерить шагами небольшой кабинет. Все его беспокойные мысли отражались на заострившемся и помрачневшем лице.
Он долго кружил из угла в угол, пока наконец не остановился возле стола, у которого с ноги на ногу переминалась я.
– Нокс знает, что ты задумала?
– Нет. – Я отстраненно взглянула на раскиданные по столешнице бумаги. – Он не догадывается, в чем суть плана.
– Я и сам не до конца понимаю, как именно ты его хочешь провернуть. Отдашь мне всю мощь короля и вернешь мою магию. Оставишь только силу Нокса. А дальше?
– А дальше делайте со мной то, что делали солдаты Лорена. Пускайте кровь, поддерживайте на грани жизни и смерти, чтобы магия Нокса залечивала мои раны.
– Это слишком опасно. – Принц неодобрительно качнул головой. – Силы Нокса могут полностью уходить на поддержание твоей жизни даже в здоровом состоянии. Все же Нокс человек, его магия слабее той, в которой ты нуждаешься. А если тебе еще и регенерация потребуется…
– Сделайте это, прошу. Мое тело должно не просто существовать на «топливе» сил Нокса. Оно должно ощущать его магию как нечто, что даровало шанс на жизнь, хотя она должна была угаснуть.
– Магия и тело – не одно и то же. Если ты привыкнешь к силе Нокса, это не значит, что твоя душа почувствует родство с его.
– Магия и тело, может, и не одно и то же. Но вот магия и душа…
Хаген вопросительно приподнял бровь.
– Помнишь, я спросила у твоей матери, на что похоже ощущение чужой силы? – Хаген кивнул, а я продолжила: – Теперь я знаю правду. Чужая сила ощущается как кусочек души. Может, так оно и есть?
Хаген устало покачал головой. Схватился за нее и осел в кресло.
Он не верит. Не позволит мне осуществить задуманное. А небо уже совсем скоро начнет светлеть… Первые лучи солнца рассеют мой дар и последнюю надежду на жизнь, которую выберу сама.
Я опустилась перед Хагеном на колени и обняла парня, прильнув к его груди. Прижалась ухом к ребрам и услышала, как тяжело и гулко бьется израненное сердце принца.
– Хаген, прошу тебя…
– А если ты ошибаешься? Если ничего не получится и ты будешь истязать себя зря? Сколько ты хочешь находиться в таком состоянии, на грани жизни и смерти? День? Месяц?
– Столько, сколько потребуется, чтобы касания Нокса не причиняли мне боль, – сказала я, не разрывая объятий. – Не будите меня, пока не поймете, что все получилось.
