Эти мысли пронеслись в голове яркой вспышкой, что вдруг одарила меня слабой, но такой необходимой и важной искрой надежды. В голове зародилась неожиданная идея, и я воскликнула:
– Нокс!
– Сандра, не нужно…
– Послушай, – уперто настояла я и выскользнула из его слабых рук, – мне кажется, я знаю, как обмануть мою связь сэйки. Ты выживешь, я смогу тебя касаться, и тогда…
Мне показалось, что на какое-то время глаза Нокса озарились радостным сиянием, но оно потухло в тот же миг, когда парень настороженно спросил:
– Это опасно?
– Какая разница? Если все получится, я смогу…
Я не договорила и протянула ладонь к руке Нокса. Кончики моих пальцев замерли совсем рядом с его кожей, но будто натолкнулись на стекло.
– Ты не хочешь, чтобы я осталась с тобой?
Сейчас Нокс выглядел точно так же, как тогда, в заброшенном районе, когда я отвесила ему пощечину. Удивленный, рассеянный взгляд, приоткрытые губы…
– Я не хочу, чтобы ты рисковала попусту, – резко охрипшим голосом признался Нокс. – Если я умру…
– Заткнись! Хватит! – Я обхватила голову руками, закрывая ладонями уши. – К чему это благородство? Скажи уже как есть. Скажи, что ты никогда не хотел быть со мной по-настоящему! Что развлекался, пока я…
– Это неправда! – выкрикнул Нокс, и я поджала дрожащие губы. – Это ты хочешь, чтобы я сказал, будто мне плевать на тебя, Сандра, потому что это станет точкой! Потому что тогда ты сможешь отпустить. Но я устал ото лжи и больше врать не собираюсь. Мне не плевать на тебя! Думаешь, почему я подставился под удар вместо Хагена? Почему висел в цепях вместо него? Почему поплелся с Феликсом в башню, хотя едва не выплевываю легкие?! Почему обманул заказчика и выбрал тебя, а не Мергер и деньги?
– Потому что ты хотел помочь людям, – сдавленно проговорила я и получила в ответ нервную усмешку.
– Сандра, я Химера. Я годами зарабатывал на том, что продавал информацию, преследовал и обманывал людей. Выгода и деньги – вот к чему я всегда стремился после смерти отца. Хотел вернуть своей семье статус, который мы утратили. Все это я бы мог получить от Лорена, просто явившись к ратуше. Оппозиция считала меня союзником. Я бы купался в роскоши, когда бы все закончилось не в пользу Колдренов.
Я знала, что он говорит правду, потому что помнила первые дни нашего знакомства и то, с какой охотой поверила, будто Нокс действительно перешел на сторону Дакоты.
– Не жди, – продолжал Нокс, – ты никогда не услышишь от меня признаний, потому что за годы, которые провел с Химерами, я перестал верить в ценность слова. Поступки – громче всего.
Он посмотрел мне прямо в глаза, и я не смогла опустить взор. Из головы не выходила мысль, что это, возможно, наш последний разговор.
– Я знаю, Сандра, у нас с тобой было не так много времени, чтобы я успел доказать свои чувства делом… Но неужели ты правда уверена, будто мне на тебя плевать? Неужели думаешь, что, если бы был шанс выжить и остаться с тобой, я бы отказался?
– Так не отказывайся! Я готова рискнуть ради этого шанса!
– А я не хочу, чтобы ты рисковала! – Нокс спрыгнул со стола, сделал несколько шагов ко мне, но тут же замер и скривился от боли, прошившей тело. – Если я умру, а твой риск окажется напрасным…
Я положила ладони на его грудь, останавливая. Не хотела слышать эти слова.
– Нокс, – начала я, глядя в серебряные глаза, пронизанные тоской, – ты не веришь словам, и я готова говорить на языке поступков. Ты рискнул собой, чтобы спасти меня. Я хочу рискнуть, чтобы спасти нас.
Нокс криво ухмыльнулся, но в глазах плескалась печаль.
– Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, – снова повторил он. Я уже приготовилась бросаться новыми аргументами, но Нокс тяжело вздохнул и нехотя добавил: – Но это твое решение, и я не посмею отнимать у тебя свободу выбора. Если это действительно то, чего желаешь…
– Да! – Я твердо кивнула, а губ парня коснулась улыбка.
– Если все получится, из нас с тобой выйдет шикарная пара несостоявшихся суицидников.
* * *
Когда мы вернулись в общую комнату, я сразу поняла, что Химеры рассказали Хагену о том, что случилось с Ноксом. Я прочитала правду во взгляде принца, в котором с удивлением и тоской заметила сожаление. Потом посмотрела на Одри, но она быстро отвернулась, пряча покрасневшие глаза.
– Скоро рассвет, – нарушил неловкое молчание Нокс.
Простые слова прозвучали так, будто были шифром. Это ощущение усилилось, когда Феликс поднялся с подлокотника кресла и спросил:
– Ты не передумал?
Нокс почему-то посмотрел сначала на меня и только потом обернулся на товарища:
– Не передумал. Пошли.
И они вдвоем направились на выход. Я думала, что Нокс так и уйдет, но уже в дверях он вновь взглянул на меня и слабо улыбнулся. Я молилась, чтобы парень промолчал. Сейчас любые его слова прозвучат как прощание, которое просто не вынесу.
Мне нужна надежда, но она потухнет, если пойму, что Нокс сам не верит в то, что делает.
– Не грусти, – сказал он и исчез за дверью.
Грудь изнутри покрылась ледяной коркой, которая заковала легкие и сердце. Я глупо смотрела на захлопнувшуюся дверь, пытаясь заставить себя поверить – все будет хорошо. Но не могла.
Так и стояла, пытаясь собрать чувства по кусочкам. Слушала, будто через толщу воды, как говорят Бастьян и Хаген.
– Милли сказала, что видела господина и госпожу Колдрен. Они живы, но заточены в одной из камер, – доложил солдат.
Милли что-то согласно пискнула.
– Найдем их, – вмешалась в беседу Одри и потянула Милли на выход.
– Найдем, – заверил Бастьян и двинулся за девушками.
Дверь снова хлопнула, и в опустевшем кабинете мы с Хагеном остались один на один. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я подошла к принцу. На сердце было тяжело и тревожно, но я старалась держать лицо.
– Как ты? – спросили мы друг у друга в один голос и нервно улыбнулись.
Хаген взволнованно потеребил край рукава, и только тогда я поняла, что принц позаимствовал куртку у Феликса. Темно-синяя ветровка худощавого мага едва сходилась на высоком вампире.
– Мне лучше, – заверил Хаген. – Ритуал можем закончить прямо сейчас. Если, конечно, ты не передумала и тоже готова.
– Не передумала. Но у меня есть одна просьба.
Хаген кивнул и внимательно посмотрел на меня. Сердце забилось чаще. От волнения хотелось заламывать пальцы или перебирать ими заклепки на куртке. Но я заставила себя выпрямиться, а голос – звучать ровно и уверенно.
– Твоя мать говорила, что дар сэйки потеряет силу с рассветом. Я больше не смогу передавать и забирать магию.
