Книга Кого не взяли на небо - Клим Мглин

— Сильно не жарь, милая, — дорогу ей заступил какой-то беззубый дед, сжимающий в руке столовую вилку, — Очень хочется сочненького.

* * *

— Жалеешь старика?

Тяжело дыша, понтифик опустился на колени, потом сел на пятки, положив тренировочный бастард на мозаичный пол. Сестра Селести, качая крутыми бёдрами чуть более того, чем это требовалось для ходьбы, приблизилась, протягивая Пию XIII пластиковую бутылку с холодной, прозрачной водой и чистое, махровое полотенце. Папа принял подношения и, отерев тканью мокрое от пота лицо, жадно припал к сосуду с влагой. Утоляя жажду, понтифик наблюдал, как женщина пытается почесать место между лопаток гардой своего меча. Ты заметила и фыркнув, опустилась на пол спиной к папе.

— Почешите спинку, Ваше Святейшество, — мурлыкнула она и стащила через голову мокрую от пота футболку.

Его Святейшество подавился водичкой, отложил бутылку и возложил дрожащие руки на влажную спину девушки: покрытую миллиардом мелких веснушек, бугрящуюся прекрасно развитыми мышцами.

Трясущиеся пальцы старика недолго мяли женскую спину: уже очень скоро ладони понтифика вожделенно теребили крупные соски сестры Селести. Понтифик подполз ближе, намереваясь вдоволь наелозиться привставшим хером о крепкие девичьи ягодицы.

— Спасибо, Ваше Святейшество, — она резко отстранилась и, поднявшись на ноги, натянула футболку, — Продолжим занятие?

— Дразнишь меня, сучка? — вскинулся старик, сдвинув седые брови, — Хочешь поиграть?

Папа собрался и в следующий миг оказался в вертикале, бугрясь причинным местом. Понтифик потянулся к ней, но Селести предупредительно резанула лезвием клинка пространство между ними.

— Берите оружие, Ваше Святейшество, — её меч вновь со свистом рассёк воздух.

— Ну что же: давай сперва немного поиграем, — промолвил наместник бога на земле.

Носком красной туфли он подцепил гарду бастарда, подкинул клинок в воздух, поймал и ринулся в стремительную атаку.

* * *

Сон был тяжёлый, липкий и дурманящий, предвестник жёсткого похмелья, которое никаким аспирином или кофе не снимешь. Невенка застонала и перевернулась на другой бок, всё ещё пытаясь отгородиться завесой тревожного морока от неумолимо наступающей реальности. Голова раскалывалась, словно гнилой арбуз, дико хотелось пить и не менее дико — ссать.

«Будь проклят брат Юрген со своим долбаным тевтонским пивом».

Выстрелы.

«Проклятие».

Выстрелы и крики этажом выше, там, где папские комнаты: кабинет, спальня, ванная и тренировочная зала.

Топот множества ног по коридору: двери распахнулись.

Тёмный силуэт, освещаемый со спины тусклыми бликами факела, горевшего в коридоре на стене, возник на пороге комнаты.

— Вставайте. Измена. Папа в опасности, — выпалил человек и вновь пропал в темноте коридора.

Невенка привстала на руке и, размахнувшись, сильно засадила локтем, другой, свободной конечности в рёбра человеку, храпящему рядом на узкой кушетке, что так опрометчиво приютила их после великолепного обеда, плавно перешедшего в разнузданную пьянку, окончившуюся разнузданным сексом.

— Огня!— просипела Невенка.

Чиркнуло колёсико бензиновой зажигалки, в ладонь девушки легло горло бутылки.

«Проклятие, а этот немец знает, что нужно женщине».

— Бордо тысяча девятьсот девяносто второго года, — сообщил Юрген, — Похмелит моментально.

Этот засранец оказался прав: момент облегчения наступил после третьего глотка.

— Бежим наверх!

Через мгновение они уже неслись по коридору, передавая друг другу бутылку и на ходу застёгивая одежду.

Сверху опять послышались сухие хлопки выстрелов, потом лязг, топот и снова крики.

Крики умирающих.

Из комнат коридора, по которому они спешили, выскакивали полуодетые люди и присоединялись к ним. Скоро их собралась целая толпа, человек пятнадцать; пылали факелы в руках — все молча устремились в проём узкой лестницы.

Взлетев на этаж выше, они обнаружили распахнутые двери тренировочной залы.

— Матка боска, — Невенка зажала рот рукой; некоторых её спутников вытошнило на пол.

Папа Пий XIII плавал лицом вниз в луже тёмной крови. На месте седого затылка алело красное месиво, обрамлённое обломками белых костей черепа. Пара швейцарских гвардейцев, личных телохранителей, находилась тут же. Труп первого лишился головы, а правая нога болталась на перегрызенных жилах и лоскутках кожи.

— Будто собаки драли, — озвучил кто-то общую мысль.

Второй сидел рядом, прислонившись к стене. В рот ему воткнули лезвие протазана, что разрубило челюсть, рассекло грудную клетку и застряло в костях таза.

На мозаичном полу, среди ошмётков плоти и винтовочных гильз, Невенка увидела отрубленную человеческую кисть. На безымянном пальце сверкал перстень Рыбака.

Девушка поискала глазами Теофила или Селести, но тех не было.

Гвардейцы и инквизиторы взирали на неё, ожидая приказов.

— Поймаем убийцу, брать живым, — она указала на кровавый след, тянущийся к неприметной низкой дверце в углу залы, — Он ушёл в катакомбы. Возьмите ещё огня, и за мной.

Она обнажила полуторный меч и, отшвырнув в сторону ножны, толкнула дверцу потайного хода.

* * *

Свет факелов выхватывал из темноты мрачные арки отдельных склепов, глубокие ниши, тёмные ответвления узких коридоров, закрытые ржавыми железными решётками, низкий полукруглый потолок и пол, покрытый тысячелетней пылью — прахом похороненных здесь древних жителей города.

Кровавый след вёл их вперёд и вниз, всё глубже в чрево городских подземелий. Часто прерываясь, он снова появлялся спустя несколько шагов — спасающийся бегством убийца был ранен.

Ещё десяток шагов, и коридор сузился настолько, что по нему не могли пройти одновременно два человека.

Невенка скомандовала, вперёд протиснулись два гвардейца, вооружённые автоматическими Береттами, все остальные вытянулись цепочкой.

Перед тем, как ступить на мокрые плиты подземелий, Невенка сосчитала их всех: четыре инквизитора, включая её, и одиннадцать швейцарцев.

Спустя сотню шагов они настигли беглеца: гвардейцы несколько раз выстрелили по одинокой фигуре, внезапно выступившей из мрака.

Человек повалился на камни: нога наёмника, затянутая в разноцветное трико перевернула тело. Оно перевернулось с глухим стуком, истлевшая ряса сползла, обнажив пергаментную кожу, обтягивающую тонкие кости мумии.

Из-под капюшона на Невенку смотрели пустые глазницы мёртвого уже несколько веков католического монаха. Ниже колен ноги были отсечены пулями гвардейцев.

— Отлично,— похвалила она швейцарских воинов, — Теперь точно так же сработайте реальную цель.

Те покачали стволами штурмовых винтовок и двинулись вперёд. Вскоре кровавый след исчез. А ещё через десяток шагов они упёрлись в развилку.

— Юрген, бери Троя, Рагиро и двух полосатых. Идите направо. Ищите убийцу. Считайте шаги. Если через три сотни след не появится: возвращайтесь сюда и идите за нами. Понял?

Высокий тевтон, что так умело засаживал ей полночи, невозмутимо кивнул головой и, сделав знак рукой своей части отряда, двинулся направо — в узкий лаз, что спускался всё ниже и ниже.

Невенка проводила их