Книга Мария Антуанетта. Королева бриллиантов - Элен Баррингтон

Когда телега сворачивала на улицу Сен-Оноре, толпа начала проявлять обычную враждебность к бывшей королеве. Вдруг, откуда ни возьмись, перед телегой верхом на лошади в форме национального гвардейца появился известный актёр Граммон. Чтобы поднять настроение толпе, он выкрикивал изо всех сил: «Вот она, эта гнусная Антуанетта! Теперь с ней будет покончено, друзья мои!» Довольные зрители ответили восторженным рёвом. В это время, глядя на кортеж из окон Тампля, маленький король весело хохотал вместе с членами Коммуны, а в королевской усыпальнице Сен-Дени вскрывали по приказу конвента гробницу первого дофина, умершего четыре года назад в Медоне, чтобы бросить его останки в общую могилу...

Королева этого никогда не узнает, как не узнает она и о том, что её дочь тоже сгинет, пропадёт в стенах Тампля. Останки найти не удастся.

В истории Франции так и не будет Людовика XVII, а в Париж в 1815 году вернётся уже Людовик XVIII средний брат короля...

Марии-Антуанетте казалось, что улица Сен-Оноре никогда не кончится. Как хорошо она её знала! Сколько раз по вечерам прогуливалась по ней в роскошной карете, запряжённой выхоленными белыми лошадьми! На площади Людовика XV палили двенадцать пушек, возле кареты гарцевали двадцать королевских гвардейцев, а в ней сидела красивая молодая женщина с невероятно высокой причёской и весело смеялась. Королеве было двадцать лет, самая молодая и самая красивая королева в мире ехала в украшенной золотом и серебром карете в Оперу.

А сегодня она следовала в другой «карете» на эшафот.

Толпа становилась ещё гуще. Возле дома Робеспьера, у здания под номером 404, Мария-Антуанетта увидела женщину, которая уговаривала свою маленькую дочку:

— Прошу тебя, только не лей слёзы, когда её будут казнить. Иначе всем нам не миновать гильотины!

Телега громыхала по мостовой. На колокольне раздались двенадцать торжественных ударов. Полдень.

Громадная площадь Революции был черна от народа. Десятки тысяч людей стали стекаться с девяти часов утра, чтобы не пропустить захватывающего зрелища — как слетит прекрасная головка королевы, когда по ней скользнёт «бритва нации». Когда телега ехала по бывшей улице Ройаль, раздались аплодисменты, послышались громкие выкрики: «Да здравствует Республика!» Один полицейский заметил, что сейчас можно легко отличить аристократов «по их сжатым губам и позеленевшим от злости лицам».

Полдень с минутами. Телега громыхала по неровной мостовой. Королева была абсолютно спокойной, невозмутимой; неподвижным лицом она сидела, понурившись, на жёсткой доске. «Эта девица оставалась дерзкой и наглой до конца», — напишет потом всё тот же Эбер. Мария-Антуанетта, повернув голову, устремила взгляд на Тюильри. Двадцать лет назад такая же толпа бесновалась у дворца во время её торжественного въезда в столицу, все бросали в воздух шляпы и чепчики, когда юная королева появлялась с мужем на террасе.

— Поглядите, ваше величество, — сказал ей кто-то из придворных, — у вас две тысячи влюблённых поклонников!

Наконец телега остановилась у эшафота. Она глядела на это дощатое сооружение, на поблескивающее на скупом октябрьском солнце отточенное лезвие. Через несколько минут оно упадёт ей на шею, и земная жизнь кончится. Начнётся бессмертие.

А за гильотиной, вот ирония, возвышается гигантская статуя Свободы. «Какое странное сочетание!» — подумала Мария-Антуанетта.

Спокойно, без посторонней помощи, с бесстрастным лицом она взошла по деревянным ступеням эшафота, в чёрных атласных туфельках взошла по этим последним скорбным ступеням также легко, как когда-то взбегала по мраморным лестницам Версаля. Она поднималась тогда так стремительно, что второпях как-то раз даже потеряла одну из них. Очутившись на платформе, она наступила на ногу палача.

— Ах, простите, месье, я нечаянно.

Это были её последние слова.

Мария-Антуанетта оглядывает площадь, на которой колышатся тысячи голов праздных зевак. Резким движением руки сбрасывает шляпку с головы. Закрывает глаза. Чувствует, как палачи тащат её к доске, грубо бросают на неё, привязывают, положив голову затылком на деревянный полукруг — «деревянное полуожерелье». Может, в эту минуту она вспомнила о «бриллиантовом ожерелье», с которого начались беды, приведшие её на эшафот. Как долго всё происходит, невыносимо долго... Она слышит свист падающего тяжёлого ножа. Глухой стук. Всё. Дальше — темнота небытия.

На часах — четверть первого. С того мгновения, когда королева взошла на эшафот, и до того, когда нож упал ей на шею, прошло всего четыре минуты. Один из помощников Сансона, схватив окровавленную голову, высоко поднял её над толпой. Под звуки неистовых аплодисментов он обошёл все четыре стороны деревянного, политого кровью королевы эшафота.

— Да здравствует Республика! — вырывается рёв из тысяч глоток.

Всё, спектакль окончен. Толпа не унывает. Теперь подобные зрелища революция будет организовывать ей на потребу чуть ли не ежедневно. Кровавая вакханалия продолжится. Нескоро сдадут на свалку «карательный меч Революции».

Толпа постепенно расходится. Все с удовольствием читают только что вышедший новый сатирический памфлет на покойницу: «Последнее «прости» королевы своим любовницам и любовникам». Толпа жестока всегда, даже перед ликом смерти...

На маленькой тачке палачи увезли труп на кладбище Мадлен. Там они увидели, что не вырыта могила и нет гроба. Немного подождали. Но ничего не изменилось. Поглядев на часы, решили больше не ждать: самое время обеда. Недолго думая, они бросили обезглавленное тело Марии-Антуанетты прямо на траву, положив окровавленную голову ей между ног.

...Кто и когда похоронил бывшую королеву в общей могиле — неизвестно. Конвент, узнав о «недоработке» палачей, спохватился и решил навсегда уничтожить все следы Марии-Антуанетты. Он приказал отыскать труп и засыпать его негашёной известью. Могильщики долго разрывали все могилы пока, наконец, обнаружили останки королевы. Приказ выполнили.

Через много лет, после революции, родственники королевы пожелали отыскать её останки. Снова разрыли множество неопознанных общих могил на кладбище Мадлен. И только в одной большой могиле по подвязке с вензелем Марии-Антуанетты — М. А. — определили, что там была похоронена королева. От неё осталась лишь горсть белёсого от извести праха: всё, что сохранилось от бывшей красавицы, законодательницы вкуса и моды, женщины-«богини», «королевы бриллиантов».