взяла его с собой.
Тула привела их в другую длинную комнату, превращенную в тренировочный зал. В противоположном конце стояли мишени для стрельбы из лука и метания ножей. Там же находились два небольших тренировочных ринга, в углу лежало рудиментарное оружие.
Высокий темнокожий мальчик лет четырнадцати с черными волосами учил парнишку помладше, как правильно накладывать стрелу. Подняв голову, он заметил Скарлетт. При виде Сорина его губы сжались в тонкую линию, но все же он подошел к ним. Скрестив руки на груди, мальчик оглядел Сорина с ног до головы и с усмешкой спросил:
– Кто этот ублюдок?
Сорин поднял брови, и его лицо искривила злобная усмешка. Скарлетт вздохнула.
– Малахай, это Сорин. Сорин, Малахай. – Юноша бросил на Сорина подозрительный взгляд. – На твоем месте я бы вела себя по-другому, Малахай, – заметила Скарлетт. – Если не будешь ерничать, возможно, он научит тебя парочке причудливых способов метания ножей.
– Он не выглядит таким уж впечатляющим, – заметил Малахай, хмуро глядя на Сорина.
Ухмылка Сорина стала шире. Он вытащил кинжал из ножен на бедре и, метнув его с того места, где стоял, поразил центр самой дальней мишени. Малахай пренебрежительно посмотрел на кинжал, потом на Сорина и обратился к Скарлетт:
– Зачем он здесь?
– Он мой друг. Пришел, чтобы помочь, – пояснила Скарлетт, выбирая оружие. После чего вернулась к мальчику, которого обучал Малахай, и вручила ему лук, меньший по размеру, чем тот, который держал в руках он. Она поправила его хват, продолжая разговаривать с Малахаем. – Появился ли кто-то новенький с тех пор, как я была здесь в последний раз?
– Нет, – последовал короткий отрывистый ответ.
Скарлетт продолжала работать с младшим мальчиком, помогая ему накладывать стрелу и объясняя, как целиться и правильно натягивать тетиву. Она терпеливо направила его руку и, выпустив стрелу, мальчик попал во внешнее кольцо мишени. Его светло-карие глаза вспыхнули от восторга. Скарлетт отступила, предоставив ему возможность попробовать самому.
– У нас есть зацепки, Малахай, – тихо сказала Скарлетт, не глядя на юношу. Она наблюдала за мальчиком, пока тот пристраивал на тетиву очередную стрелу. Сорин молчал. – Мы пытаемся…
– Мне плевать.
– Малахай! – Голос Скарлетт был твердым и мягким одновременно.
Юноша отстранился и вышел из комнаты.
– Он слышал. О найденном массовом захоронении, – произнес девичий голос позади них.
Повернувшись, Скарлетт увидела стоящую в дверях девушку. На ней было домотканое платье кремового цвета, которое резко выделялось на фоне бронзовой кожи. Темно-каштановые волосы девушки были заплетены в косу, у бедра кинжал, пользоваться которым ее научила сама Скарлетт.
– Откуда? – резко воскликнула Скарлетт.
– Ты ведь знаешь Малахая, – ответила девушка. – Он хитрый и пронырливый, подслушивает разговоры.
Скарлетт вздохнула.
– Кто еще знает?
– Только Малахай, Бахрам и я, – заверила девушка.
– Когда ты снова переезжаешь? – спросила Скарлетт.
– Завтра.
– Есть ли здесь помещение, которое я могу использовать?
Кивнув, девушка повела их прочь из комнаты. Пройдя по короткому коридору, она остановилась перед каким-то кабинетом.
– Вам что-нибудь предложить? – спросила она, распахивая дверь.
– Нет, Линнея, ничего не нужно. Спасибо, – поблагодарила Скарлетт.
Линнея кивнула, улыбнулась Сорину и оставила их, закрыв за собой дверь. Кабинет был совсем маленьким. В центре стоял письменный стол, вдоль одной стены – узкий диван, вдоль другой – книжный шкаф. Скарлетт заняла кресло за письменным столом, положив на него ноги и взметнув в воздух облачко пыли.
– Сколько ты насчитал тех, кто отличается? – спросила она, глядя на Сорина.
– Что?
– Сколько их? – повторила. – Сколько из них не люди?
– С чего ты решила, что они не люди? – возразил он.
– Потому что Нури – дитя ночи, Кассиус, похоже, потомок ведьм, а я, судя по всему, фейри. Мы с детства знали, что не такие, как все, и подавляющее большинство детей, которые оказываются здесь, тоже со странностями. Вот почему на них охотятся, а Высшие силы проходят обучение и узнают полезные сведения, – пояснила Скарлетт. – Кто из моих невинных детей будет следующим?
Сорин уставился на нее, осознавая сказанное и мысленно собирая из разрозненных кусочков целую картину.
– Но… с какой целью? Зачем красть детей, чтобы потом их убить?
– Вот это, генерал, тебе и предстоит выяснить, – подхватила Скарлетт. – Так сколько всего?
Сорин покачал головой, присаживаясь на маленький диванчик.
– В большом зале слишком много запахов, а мои чувства фейри здесь притуплены. Я не мог учуять Нури, пока не пролилась ее кровь.
– Для этого мы принимаем специальное средство, приглушающее запахи, – пояснила Скарлетт. – Мое подмешано в отвар.
– Ты же не знала, что Нури вампир, – возразил Сорин.
– Нет, но рискну предположить, что наши ежедневные снадобья делают больше, чем нам изначально говорили. Мое так точно. А дети ничего не принимают. Только если их не вербуют различные предприятия, – пояснила Скарлетт.
– Многие из тех, кто находится в большом зале, полукровки. Некоторые могли бы проявить магию по достижении совершеннолетия – при наличии должных условий. А чистокровных я учуял троих, – ответил Сорин.
– Кто?
– Малахай – дитя ночи.
– Вампир? – ахнула Скарлетт, подняв брови.
Сорин утвердительно кивнул.
– Интересно, – протянула она, в раздумье склонив голову. – Это объясняет похищение его младшего брата.
– У него есть младший брат?
– Был, – поправила Скарлетт, и ее глаза потемнели. – Кто еще?
Сорин сглотнул.
– Та, которая привела нас сюда.
– Линнея?
– Она ведьма, – ответил Сорин.
– И?
Губы Сорина дернулись в усмешке.
– И Тула.
Убирая со стола ноги, Скарлетт чуть не упала с кресла.
– Что?
– Она оборотень.
Глава 32
Скарлетт
– Они переезжают? Все? Каждые несколько дней? – удивился Сорин, выходя вслед за Скарлетт из здания. Она тщательно закрыла за ними дверь.
– Да, – ответила девушка, натягивая на голову капюшон. – Почти три года. Какое-то время мы перевозили их не так часто, но необходимость возникла снова.
Они зашагали по переулку.
– Хлопотное дело – перемещать такое количество детей.
– Изнурительно, да, – согласилась Скарлетт, – однако стоит того, чтобы обеспечить их безопасность.
Уголки ее губ слегка изогнулись при воспоминании о том, как Тула принесла Сорину печенье и спросила, не улыбнется ли он. Скарлетт от такого вопроса разразилась хохотом, а Сорин взял угощение и съел, а потом усадил малышку себе на плечи, где она и пробыла до конца их визита.
– Все здесь кажется таким… нормальным, – заметил он.
Они завернули за угол и вышли на улицу.
– Так и задумано, – ответила Скарлетт, осматривая дорогу. Она не хотела возвращаться тем же путем, каким они пришли сюда. – Вот это здание, например, – сказала она, ведя его по улице. – Здесь занимаются выделкой кожи… для ножен и костюмов,
