ветка, Зотов напрягся, обратившись в слух. По спине побежали мурашки, и он услышал невнятные, а оттого внушающие душащий, иррациональныйужас шаги. Топ-топ. Человек не крался, замирая и поминутно оглядываясь, человек шел поступью сильного, уверенного в себе хозяина положения. Без страха и без сомнений. Лагерь погружался в хаос и суетливую беготню.
Зотов протяжно выдохнул и коротким движением бросил на стол кусочек размятой, крошащейся глины. Условный сигнал. Всем приготовиться. Глаза Людочки расширились, лицо в полутьме приняло меловый оттенок, грудь бурно вздымалась. Только не подведи, девочка, только не подведи.
Неизвестный обошел землянку, шаги остановились у двери. Наступил момент хорошо знакомый сотрудникам НКВД. Неуловимая грань, когда кровь закипает и колотит в висках, перед глазами мутная пелена и дрожь пронзает все тело. Теперь ты или он, охотник и добыча, и пока не понятно, кто из вас кто. Сладкое и пьянящее слово – задержание.
Дверь открылась нереально медленно, словно залитая водой, и на порог из кромешной тьмы выплыла приземистая фигура без очертаний, размытая и бесформенная, теряющаяся на фоне стены. Вместо лица черный провал. Зотов перестал дышать. Главное не торопиться, вдруг кто из своих проведать зашел.Брать надо с поличным. Зотов представил как напрягся Карпин, готовясь к броску.
– Товарищ, сюда нельзя, – заученно ахнула Людочка. – Това…
– Ти-ше, – по-змеиному зашипел полуночный гость. Черная дыра на месте лица повернулась к неподвижно лежащему Решетову, чужак сделал шаг, уронив из рукава в ладонь длинное, узкое лезвие. Отблески керосиновой лампы окрасили клинок в кроваво-медные полосы. Он это, он!
– Стоять на месте! – заорал Зотов и выпустил короткую, в три патрона очередь в потолок, автомат забился в руках, как живой. Огорошить, смять напором, ревом и матерным воем, не позволить соображать. – Руки в гору, мордой в пол, мразь!
Карпин и Решетов сорвались одновременно. Лейтенант опередил на мгновение, вытянул руки и… отлетел, получив встречный удар в живот кованым сапогом. Кипиш, поднятый Зотовым, на преступника никакого воздействия не возымел, сориентировался он в долю мгновения. Карпин в узком проходе завалился на Решетова, и они вместе смяли шаткий, держащийся на одном честном слове стол. Взвизгнула Людочка, лампа грохнулась на пол и разлетелась на сотню кусков, землянка погрузилась во тьму. Тут же, без перерыва, грохнули выстрелы, две белесо-оранжевые вспышки плеткой стеганули глаза. На фоне блеклого пятна открытой двери мелькнула черная тень. Уходит, уходит! Зотов выругался, кидаясь в погоню и проорав на ходу:
– Не стрелять! Живым брать! Живым!
Выскочил из землянки на прохладный, застоявшийся воздух. Правее темнота освещалась всполохами багрового пламени, вокруг горящего склада метались изломанные чадом фигурки людей, пытались тушить. Зарево волнами расплывалось между деревьев, неся клубы белого дыма и сотни колючих огненных искр. Нестерпимо воняло паленым. Преследуемый убегал по тропе. Хрен тут убежишь! Кусты вырублены, место расчищено. Зотов с наслаждением нарушил свой же приказ и открыл огонь от бедра, целя по ногам. Жалко трассеров нет! Темная фигура споткнулась и припала к земле. Неужели попал? В ответ грохнул выстрел, пуля царапнула щеку и с сырым щелчком врезалась в бревна. Подозреваемый вскинулся и побежал. Из землянки вывались Карпин и Решетов.
– Мишка, от леса отсекай! От леса! Никита за мной! – Зотов бросился в погоню, дыхание перебило, ветер хлестнул по лицу. От пожарища неслись возбужденные крики.
– Стреляли?
– Патроны рвутся на складе!
– Чичас рванет!
Умничка Карпин бесшумно растворился во тьме, сзади пыхтел и отдувался Решетов, преследуемый петлял метрах в десяти по тропе, четко подсвеченный полной луной и отблесками бушующего пожара. Черные, длинные тени дугами расходились по сторонам. Долго так продолжаться не могло, Зотов начал задыхаться. Где же ты, молодость?
– Все, не могу больше, – захрипел Решетов. Зотов оглянулся на бегу. Капитан рухнул на колени и со свистом тянул воздух ртом. После такой контузии сложно рассчитывать на рекорды. Команда инвалидов, м-мать, вся надежда на Карпина. Раненый бок нестерпимо зудел, сковывая движения тупой, ноющей болью.
Убийца резко свернул в сторону и пропал. Будто и не было. Зотов, прихрамывая, добежал до этого места и огляделся. Никого. Лунный свет отвесными полосами сочился сквозь мохнатые еловые лапы, горбом мамонта дыбился скат низкой землянки. Рядом, под навесом конюшни, беспокоились и похрапывали лошади, пламя за спиной стремительно опадало, крики и звяканье ведер стихали, огонь, похоже, смогли укротить. Убийцы не было, провалился сквозь землю. Зотовым овладела тихая паника. Где? Где эта сволочь? Неужели, гнида, ушел? Он краешком глаза уловил смазанное движение. Тень выскользнула из-за наката землянки, в лунном свете хищно сверкнул металл. Зотов даже испугаться толком не успел, инстинктивно выставив автомат. Клинок с сырым лязгом проскрежетал по металлу и вместо того, чтобы вонзиться в грудь, чиркнул вскользь по руке. Зотов ударил автоматом плашмя, попал в мягкое, убийца дернулся, на мгновение замер и перешел в контратаку, выписывая ножом восьмерки и вензеля. Знакомая техника. Зотовотскочил, готовясь открыть огонь. Противник мягко и бесшумно шагнул следом, приклеившись к Зотову и не позволяя стрелять. Грамотный, сука! И сам стрелять не стал, хотел по-тихому сработать ножом и уйти. Хер тебе! Зотов пятился, отпихиваясь автоматом и лихорадочно молясь про себя. Лишь бы под ногу какая кочка не подвернулась, тогда точно конец! Для открытия огня ему нужна была фора всего один шаг. Один чертов шаг. Пляшущий клинок метнулся змеей.
– Витя, Витя, ты где! – заорал Решетов, появившийся на границе лунного света и темноты. Лицо капитана остро белело, тело согнулось напополам, он схватился рукой за ближайшее дерево.
Преступник отвлекся, удар вышел не точным и слабым. Лезвие рвануло куртку на груди, Зотов услышал приглушенный, стонущий рык. Охотник почувствовал жертву. Жизнь капитана повисла на волоске. Зотов охнул, получив коленом под дых, словно с поездом столкнулся. Воздух, сипя, вышел из легких и расплющившихся кишок и он начал заваливаться назад. Убийца повернулся к Решетову, и тогда Зотов, падая, нажал на крючок. Частые всполохи и плевки пламени прорезали темноту, ствол дернулся снизу на верх, и длинная, в половину магазина очередь пропорола убийцу от паха через грудь наискось до левого плеча. На, тварь! Зотов грохнулся на спину и приложился башкой. Перед глазами плыло. Вставай, чего развалился? Зотов перекатился на бок, чуть отдышался и с трудом встал на колени. Его мутило, во рту стоял отвратительный вкус крови и тошноты. Неужели все? Убийца валялся бесформенной грудой, подавшись в сторону Решетова, нож так и остался в руке. Взял живым? Молодец…
– Витя,
