Конечно, он не может быть Ваней. Скорее всего, это его… праправнук. Хотелось плакать и кричать, разнести все тут на хрен… так хотелось, чтобы все по-настоящему! Чтобы он сам! Чтобы помнил - так и рассказывали про этих… реинкарнированных. Так нет же!
- Так похож? - договорил мужчина то, что я не дала ему сказать.
- Очень, но теперь я вижу, что не совсем, - вздохнула я, так же внимательно разглядывая его, как и он меня. Рост почти тот же, это я поняла еще в процессе обнимания – мне было привычно удобно. Лицо? Да - очень похож, но! Ванина легкая лукавинка во взгляде – ее не было, этот смотрел очень серьезно и даже как-то недоверчиво, что ли? После такого поцелуя?! Неужели не видит, что в нашей ситуации определенно есть доля юмора – горького, невеселого, но есть же? Он же мужчина! Сгладил бы неловкость, перевел все в шутку, в конце концов! А он просто молчал и смотрел, и от этого хотелось плакать.
Я открыто рассматривала его - это было оправдано его же вопросом, и нашла еще одно несоответствие – волосы на тон светлее, не черные, а темно-каштановые. Коротко остриженные, они очень плотно прилегали к голове – шапочкой, как у Ани. Легкие колечки, завиваясь, создавали иллюзию просто сказочного шевелюрного изобилия. Глаза черные – да, ресницы тоже и линии бровей… Для чего я мучаю себя - подумалось горько – это же все равно не он, не мой Ваня.
Лицо, стрижка, черный цвет одежды – вся это просто иллюзия идентичности. Сработало только до первого несоответствия - поцелуя. Есть еще отличие - Ваня был очень сильным, но сухощавым, жилистым. Мышцы этого бугрились под черной футболкой – не гипертрофированно, как у клинических энтузиастов, но очень даже заметно. Скорее всего, грамотно, под руководством хорошего тренера, нарабатывались в спортзале. Красивое лицо, пропорциональное телосложение - у Вани оказались сильные, хорошие гены. Радоваться бы этому... я и буду, наверное – за Аню.
- Алена? У вас исключительно красивое имя и оно удивительно идет вам, - заговорил, наконец, Ванин внук, делая шаг ко мне и заставляя брата обнять меня за плечи жестом защитника. С момента нашей встречи прошли минуты, а я, кажется, прожила на этом перроне целую жизнь.
- Виноват только я один. Я не должен был... Фотографий Ивана не сохранилось, не знал, что мы так похожи. Я ожидал этой встречи со странным чувством. Коля рассказывал о вас, но я не всему верил, потому что точно знал - таких женщин уже не делают, их просто не бывает. Это долгое ожидание встречи с… почти легендой и вдруг - Вы… Извините меня, - в затруднении замолчал он, но не спрятал глаза, как сделала бы я, а сделал еще шаг вперед.
Его улыбка стала чуть кривоватой, а взгляд - вызывающим. И стало понятно, что если даже он испытывает неловкость и вину, то сразу же и отрицает их этим вызовом. Признавая, что ни о чем не жалеет и на самом деле вины не чувствует. Но… извинился же, приличия соблюдены и сейчас мне точно стало намного легче.
- Для чего вы искали меня?
- Как – для чего? - удивилась я, - чтобы найти Анину родню, чтобы у нее появились братья или сестры, что здесь непонятного?
Поняла, как неоднозначно это прозвучало только тогда, когда в его глазах вдруг возникла та самая Ванина смешинка. И все - я в ауте… Качнув головой, попросила:
- Мне нужна передышка, нужно время прийти в себя. Еще раз простите, Николай, - чтобы отвести от него глаза, пришлось приложить усилие.
- Коль, я не видела тебя столько времени, а хочется не обнять, а стукнуть – что ты сказал Ире?
Брат отпустил меня из рук и недовольно посмотрел на Николая.
- А что, по-твоему, я должен был делать? Я понятия не имел, что они на одно лицо. Происходит непонятно что, а она повисла на мне, не давая двинуться.
- Коль… Ира видела портрет Вани. Решила, что это он, а ты нам мешаешь. Она очень правильно чувствует, очень хорошая…, - прикрыв на секунду глаза, решилась на правду, потому что у них самих ничего не получится: - Она влюбилась в тебя еще тогда – почти пять лет назад и продолжает любить – тихо и незаметно для тебя. Она так ждала, чтобы просто видеть тебя эти несколько дней, а ты…?
- Я извинюсь, - после минуты потрясенного молчания ответил брат, - вот прямо сейчас и извинюсь, - лучился он самцовым энтузиазмом.
- Обидишь ее – гадом будешь, - просто сказала я, - там все слишком сильно и серьезно, Коль. И если что, ей будет очень больно. Лучше держись на расстоянии, если она не в твоем вкусе или ты не настроен на настоящее. Тогда просто общайся с ней вежливо и ровно – прояви милосердие. Мы хотели постелить тебе на диване в ее квартире, но сейчас… - кивнула я в сторону Николая, - лучше вам обоим остановиться в гостинице.
- Я тоже так думаю, Коля, - донеслось со стороны .
Я опять смотрела на него, понимая, что видеть в нем Ваню почти невыносимо. И больно понимать что, похоже, он - тот самый единственно возможный шанс, потому что таких совпадений не бывает, и в то же время чужой по сути человек, просто дубликат, реплика. И вообще - кто придумал, что он обязательно должен быть вот таким, кому так важно и нужно было столкнуть нас лбами на этом перроне? Времени для философствования у меня уже не было, потому что толпа уже потихоньку рассосалась, люди разошлись, а где-то там меня ждала не просто расстроенная, а почти убитая горем Ирка.
- Спасибо, - поблагодарила я его, - тогда – до вечера? Коль, я позвоню, скажу, во сколько мы будем ждать вас. Нужно показать вам портреты прапрадеда, Николай, вы имеете право знать о нем и видеть их. Не наедайтесь нигде, мужчины - мы с Ирой готовились.
- Ладно, - быстро согласился Коля, а Николай подтвердил свое согласие четким кивком головы – жест из фильма об офицерах еще царской гвардии.
- Вы военный? Танкист? – загорелась я непонятной надеждой. О танках я теперь знала все и могла говорить о них до бесконечности.
- Военный, - согласился он с улыбкой, - только пограничник.
- В военной технике не разбираетесь, - подвела я неутешительный итог.
- Почему? – удивился он, - как всякий военный человек, разбираюсь - в танках, самолетах, кораблях, стрелковом оружии, артиллерии...
- Это хорошо, тогда до вечера, - согласившись с таким вариантом, я развернулась и ушла, не дожидаясь, пока они поднимут свои сумки. Вечером будем говорить о кораблях и самолетах, если другие темы не прокатят.
Подругу я нашла в салоне автомобиля и сразу же объяснила ей причину Колькиных слов и действий. Попросила учесть его характер, возможное влияние на него последних потрясений, ну и профессиональную деформацию, само собой.
- Засранец, - прошептала Ирка, - на сколько ты их пригласила? Давай быстрее думать, чем их кормить?
- Да тем, чем и собирались, что тут особо прыгать? Все есть, все вкусно, - поймала я себя на том, что тоже чувствую нервный мандраж.
