намеревалась вступать с парнем в перепалку. Она никак не могла отыскать среди перемещавщихся по часовой стрелке пар Бенедикта, который всего несколько минут назад лихо отплясывал с миссис Хоторн, отчего ее бледное напудренное лицо раскраснелось, а прическа пришла в дикий беспорядок.
Джули пыталась разобрать знакомые слова, которые пела Селин Дион, чтобы унять охватившее ее волнение: неужели Холзи вновь ускользнул и она не успела остановить его? Конечно, в песне было что-то о любви, пламени и, что иронично, танцах. По спине девушки пробежал холодок и замер на пояснице под ладонью Санлисса. Танцующих стало заметно больше, и Джули охватил приступ головокружения.
«Где черти носят этого Холзи?»
Светлые зеленые глаза смотрели на Джули из-за спины ее партнера по танцу, который опять выдал едкое замечание, на которое она не обратила внимания. Бенедикт в безукоризненно чистой сорочке и простом черном жилете замер перед ней в ожидании.
– Позволите? – наконец произнес он, обращаясь в первую очередь к Санлиссу, который даже не заметил вторжения. Джули и не думала дожидаться вежливого согласия (зная Хью, нельзя было на него так просто рассчитывать) и протянула Холзи обе руки.
Она не знала, почему так отчаянно нуждалась в том, чтобы найти бастарда Блудного Дормера, не имела ни единого соображения, что она будет делать, когда столкнется с ним лицом к лицу, как сейчас. Джули спрятала лицо, уткнулась в воротник Бенедикта и прикрыла глаза.
– Когда нам стоит ждать явления истинного Дормера народу? Чего ты хочешь добиться, зачем оттягивать неизбежное? – прошептала Джули, понадеявшись, что мужчина разберет ее тихий голос среди звуков французской мелодии, стука каблуков и смеха гостей. Ее охватила ужасная слабость, ноги дрожали, а сердце выпрыгивало из груди, как и при их первой встрече в столовой Дормер-Хауса.
Ладонь, сжимавшая руку девушки, чуть дрогнула. Вена на мужской шее едва заметно пульсировала, а если бы Джули осмелилась поднять голову, она бы увидела, как Холзи обвел всю комнату взглядом и встретился глазами, так похожими на его собственные, с кузиной. На лице Клои отразились внезапное узнавание и испуг, она сбилась с ритма, и Джордж Стаффорд, с которым она стояла в паре, нечаянно наступил ей на ногу.
Незаконнорожденный Дормер чуть склонил голову, дав Клои понять, что он знал, кто она и в какой родственной связи они состояли, сжал Джули крепче и произнес, чтобы услышала только она:
– Я просто хочу потанцевать с красивой девушкой. Est-ce un crime? [43]
У Джули закружилась голова от перемешавшихся в душной зале запахов. Сладкий аромат парфюма Холзи слился воедино со странными нотами заплесневелых стен Дормер-Хауса и действовал на девушку раздражающе: каждый раз, когда она прикрывала глаза и обмякала в руках молодого мужчины, он бил ей в нос и приводил в чувство, точно как нюхательные соли.
– Осторожнее с этим пронырой, – прервал их молчание Бенедикт, покосившись на Хью, который застыл у бара и буравил спину Джули пристальным взглядом. – Таким девочкам, как ты, следует держаться подальше от наследников печально известных родов.
Подруга Клои обиженно насупилась: парень слишком много на себя брал.
– У меня все под контролем, – процедила Джули сквозь зубы и, как назло, подвернула правую ногу, вызвав у Холзи усмешку. – Чертовы каблуки! А себя ты тоже относишь к нежелательной для меня компании?
Незаконнорожденный Дормер чуть отстранился от девушки и надавил ладонью между лопаток, вынудив ее грациозно прогнуться в спине. Санлисс следил за каждым их движением, крепко стиснув челюсти. Бенедикт залихватски рассмеялся, ему нравилось дразнить парня, у которого он украл танец с Джули.
– Я не типичный плохой парень из кино, Джулс, и не собираюсь играть в недоступность в жалкой попытке очаровать простушку, – самодовольно объяснил мужчина, с некоторым злорадством заметив негодование девушки. – Но среди присутствующих, боюсь, мы подходим друг другу больше, чем кто-либо еще.
– Простушка, значит? – вскинулась Джули и оттолкнула от себя Холзи, она почувствовала, как к лицу прилила кровь.
План по вытягиванию из сообщника Кристин Клиффорд полезной информации об их дальнейших шагах с треском провалился. Девушка злилась и на Бенедикта, обращавшегося с ней как с девчонкой из лондонских трущоб, и на себя за то, что так и не научилась контролировать эмоции.
– Ты о чем-нибудь сожалеешь? – Наивный вопрос сорвался с губ девушки раньше, чем она сумела преподнести его в более изящной форме.
– Я доверился не тому человеку, Джули, так же, как и ты, которая сейчас слушает мои излияния. Что ж, если решу исповедоваться, я тебя разыщу.
Тимоти сменил пластинку в проигрывателе, и толпа, уставшая от медленных танцев, встрепенулась: по комнате распространились бодрые звуки мексиканской музыки. Молодой человек отвесил Джули шутовской поклон и скрылся среди шумных гостей.
Мистер Хоторн задел оставленную в одиночестве девушку локтем, леди Ламли, торопившаяся занять свободное кресло у камина, чтобы передохнуть, оттоптала ей пальцы на ноге. Прежде чем Джули успела сделать то же самое, ее подхватил высокий пожилой мужчина с тонкими усиками в стиле Кларка Гейбла. От нового партнера по танцу несло крепким виски, табаком и сырой землей.
В глазах девушки замелькали цветные круги, и ее затошнило. Гости смешались в одну разноцветную массу, окружающие предметы казались размытыми, как на картинах художников-импрессионистов, которых так любила Клои.
Джули попыталась обратиться к постаревшей копии Ретта Батлера из «Унесенных ветром», но почувствовала горечь, подступившую к горлу: дешевое шампанское явно не пришлось по нраву желудку. Она слабо покачала головой и выскользнула из рук мужчины, чье прикосновение показалось ей ледяным.
«Наверное, температура поднялась. Мне срочно нужно на воздух». – Джули метнулась к окну, перепугала тесно переплетнных между собой мужчину и женщину.
– Mon Dieu! [44]– Миниатюрная брюнетка с алой помадой, размазавшейся по лицу, прижала увешанную драгоценностями ладонь к сердцу. – J’avais tellement peur! [45]
– Да, я тоже принял ее за сестру твоего мужа, ту, что вечно следит за нами, – с облегчением пролепетал ее любовник, запыхавшись. Его темные волосы были в беспорядке, карие, чуть раскосые глаза казались почти черными. Он по-хозяйски привлек женщину к себе и скрылся за дверью, ведущей в ванную комнату.
– Вот черт… – слабым голосом выругалась Джули, ведь именно туда она и направлялась.
Ее мутило все больше, схватившись за спинку ближайшего кресла, она пыталась лихорадочно соображать. Девушка не вынесла бы позора, если бы организм предал ее и решил продемонстрировать все содержимое желудка аристократам, собравшимся в Дормер-Хаусе. Не уверенная, что сумела бы прорваться сквозь беснующуюся под странную экзотическую музыку толпу, которая будто увелиличась в два раза, несчастная метнулась в сторону крохотного балкончика, выходящего
