когда она подходит, чтобы встать перед нами. — Дело в том, что последние двенадцать месяцев у него был роман, — поет она, и я наблюдаю, как лицо Реза бледнеет, а глаза в панике мечутся по сторонам.
— И? — Ксавье подсказывает со вздохом, ему совершенно скучно, и Илана улыбается.
— И он не знал, что я все об этом знаю. Он думал, что я ничего этого не вижу. Твой отец был совершенно не в курсе, что я заставляла другого человека делать все, что я хотела, в чем нуждалась, чтобы заставить нашу особую гостью опасаться за свою гребаную жизнь.
От ее слов моя кровь леденеет, страх сковывает мои вены, когда Тобиас пытается подтолкнуть меня к себе, но я отказываюсь двигаться.
— Нет, — хрипит Рез, переводя взгляд с Ксавьера на меня, но я смотрю на маму, глаза которой тоже расширяются.
Это не она.
Она не могла так поступать со мной все это время.
Пожалуйста, дорогой Боже, только не моя собственная мать.
— Ричард, почему бы тебе не присоединиться к нам?
Мне кажется, что мое сердце перестало биться в груди, когда я смотрю, как мужчина, одетый с ног до головы в черное, снимает с головы балаклаву, обнажая Ричарда Фримонта.
Нет.
Его лицо залито слезами, а в глазах блестит стыд, когда он подходит и встает перед нами.
— Ричи, — шепчет Рез, и вопли моей мамы усиливаются из-за кляпа, пока я в шоке смотрю на это.
— Ну, теперь, когда встреча выпускников закончена, давайте перейдем к самой веселой части. Ксавье, мой друг собирается подарить тебе пистолет номер один. Илана подзывает одного из своих телохранителей поближе, и он протягивает Ксавье пистолет.
Ксавьер медленно берет его у него из рук, глядя на мать, чтобы понять, чего она от него ожидает.
Я сделаю все, что потребуется, мне нужно, чтобы ты помнила это.
Это не включало в себя убийство людей, не так ли?
— Хорошо, — бормочет Ксавьер, бросая взгляд сначала на Хантера и Тобиаса, прежде чем его глаза на мгновение останавливаются на мне, как будто напоминая мне о словах, которые только что прозвучали в моей голове.
— Из пистолета номер один ты стреляешь либо в своего отца, либо в Хантера, — говорит она ему с ноткой смеха в ее словах, когда она от возбуждения подпрыгивает на цыпочках.
— Черта с два Ксавье будет целиться в Хантера, — рычу я, устав слушать, как она все это говорит. Она сказала свое слово, ей было весело, но она ни за что на свете не станет угрожать жизни Хантера.
Не. Единого. Блять. Шанса.
— Ах, беременная принцесса наконец-то обрела дар речи, да? — кричит она, идя позади моей матери. Глаза моей мамы расширяются от слов Иланы, а я сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, пытаясь сохранять спокойствие.
— Ты на самом деле никому не позволяешь вставить ни слова, когда разражаешься тирадой, — усмехаюсь я, мои руки дрожат, когда я наблюдаю за каждым ее движением.
— Малышка, я скажу тебе, когда придет твоя очередь предъявить свой ультиматум. Может быть, тебе стоит выпить немного зверобоя, чтобы успокоиться, снять напряжение, — насмехается она, подмигивая мне, и мне хочется наброситься на нее и выбить все дерьмо из этой сучки, но знание того, что у ее телохранителей есть пистолеты, и одному Богу известно, какое еще оружие, заставляет меня остановиться.
— Сейчас же оставь ее в покое, Илана, — бормочет Ричард, в каждом слоге слышится поражение, и даже мне хочется закатить глаза от того, как нелепо звучит его просьба.
Без предупреждения она лезет в свой резиновый ботинок, достает маленький пистолет и целится прямо в Ричарда, прежде чем нажать на спусковой крючок.
Мое сердце колотится в груди, когда я вижу, как пуля попадает ему в лоб. Кровь, мозговые вещества и разлетающийся вдребезги череп — это все, что я могу видеть. Он падает на землю, когда жизнь покидает его тело, и Рез с моей матерью кричат от горя, а я стою в полном шоке.
Кажется, меня сейчас стошнит. В животе поднимается желчь, когда я отворачиваюсь от представшей передо мной сцены. Тобиас притягивает меня к себе, крепко обнимая, и мне удается сдержать рвоту.
Что, черт возьми, все это значит?
— Иден, не отводи взгляд, мы только начинаем! — кричит она, за этим следует маниакальный смех, и мне приходится собрать все силы, чтобы снова повернуться к ней лицом. — А теперь, хочешь услышать твой ультиматум? Да? Залезай в гроб, или я пристрелю твою маму, старую добрую Дженнифер.
Я едва слышу ее из-за стука моего сердца, эхом отдающегося в ушах. Хватка Тобиаса вокруг меня крепче, но мои мысли проносятся со скоростью мили в минуту, и мое зрение видит только эту сучку передо мной.
— Хватит, Илана, — выдавливает Хантер, но ничто не помешает ей получить то, что она хочет.
Если я смогу занять ее, делая именно то, что она требует, то это даст ребятам немного времени, чтобы придумать план — по крайней мере, я на это надеюсь, потому что мне сейчас больше нечем заняться.
Пытаясь, но безуспешно, осознать, что меня окружает, я делаю глубокий вдох и запускаю дрожащие пальцы в штаны. Я собираюсь сделать шаг вперед, но Хантер замечает мое движение и мгновенно направляется ко мне, но при этом один из телохранителей направляет на него гребаный пистолет.
— Я лягу в гроб! — Кричу я, убедившись, что привлекаю всеобщее внимание. Илана улыбается, но я просто сосредоточена на защите Хантера.
— Тогда не заставляй меня ждать, — говорит она, жестом указывая мне на гроб.
Тобиас неохотно отпускает меня, когда я смотрю на него через плечо, пытаясь ободряюще улыбнуться. Я бросаю взгляд на маму, в ее глазах застыла боль, но я не могу заставить себя посмотреть на нее прямо сейчас. Не сейчас, когда все рушится. Это похоже на тот момент, к которому я пыталась подготовиться — к своей неминуемой смерти.
— …няя-я-я! — Дженнифер кричит, ее слова приглушены кляпом, но Илана не обращает на нее внимания и останавливается рядом со мной у края ямы в земле.
Она собирается похоронить меня заживо, как косвенно угрожала сделать с тех пор, как я приехала в Найт-Крик.
— …убе-м-е! — снова кричит моя мама, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Илана делает то же самое, когда моя мама пытается встать, но вместо этого, спотыкаясь, подается вперед.
Она пытается сказать, убей меня.
Слезы наворачиваются на глаза при виде отчаяния на лице моей мамы, но я пытаюсь ободряюще улыбнуться ей. Я помню, как она
