Кей Си Кин
Твоя родословная
Моей девочке, моему Ангелу, папиной травинке.
Ты самый яркий лучик солнца, и ты даже не видишь этого.
Ты влияешь на жизнь каждого, особенно на мою. Ты дала мне цель, драйв, страсть и безусловную любовь.
Моя красивая, умная, добрая и заботливая дочь,
я люблю тебя
Но даже когда тебе восемнадцать, ты чертовски уверена, что не читаешь это.
Я люблю тебя, я люблю тебя больше, я люблю тебя больше всего, я люблю тебя бесконечно, я люблю тебя бесконечная война.
Все они демонстрировали лояльность и высокий уровень защиты по отношению к тебе, но больше всего они показывали, как сильно они в верят в тебя. Они не выше тебя, и ты не выше их, но вместе у вас очень особая и редкая связь, которая выявляет только лучшее друг в друге.
МАРИЯ СТИЛ, АКАДЕМИЯ ФЕЗЕРСТОУНА
Введение
Никогда не ходи по жизни на цыпочках, Луна. Пусть они слышат каждый твой гребаный шаг, «Meu Tesouro». — Вот что однажды сказал мне мой отец.
Физерстоун думал, что они сломили меня в Пирамиде, но потребуется нечто большее, чем их недоделанные покушения на мою жизнь, чтобы по-настоящему сломить меня.
Я узнаю, кому могу доверять, по мере того, как буду раскрывать секреты и ложь, которые меня окружают.
И вот я здесь. Благодаря преданности и силе «Тузовых задниц» я проложу свой собственный путь. Они будут продолжать предъявлять на меня права, круша мои стены по ходу дела, ясно, что им плевать на последствия.
Помнить, что в этом запутанном мире есть хорошие люди, легко, когда рядом Рыжая. Есть невинные люди, за которых стоит бороться.
Я позволю им думать, что они побеждают, пока я играю свою роль, всегда оставаясь на шаг впереди в их собственной чертовой игре.
Я дала обещание своему отцу, что мои шаги не будут громкими… они будут оглушительными.
ПРОЛОГ
(Раф)
Эти секреты вышли из-под контроля.
Они разрывают меня в клочья, очерняя мою душу.
Я хочу выкрикнуть правду, рассказать ей все.
Я даже не уверен, защищаю ли я ее больше или обманываю себя, думая, что защищаю.
Но Луне пора открыть свой разум, раскрыть то, что было подавлено. Надеюсь, воспоминания не так плохи, как она думает.
Мне просто нужно найти слова, чтобы смягчить удар или рискнуть потерять ее навсегда.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
(Луна)
Белые стены, которые меня окружают, представляют собой идеальное полотно для кровопролития, которое заполняет мое видение, насмехаясь надо мной снова и снова. Может, я больше и не в Пирамиде, но Пирамида все еще живет в моем сознании.
Раф вытащил меня оттуда, когда представление закончилось, и с тех пор я отсиживаюсь в этой комнате. Я даже не знаю, где мы находимся, мой разум слишком сосредоточен на всем, что произошло за последние сорок восемь часов.
— Я убила кое-кого, — бормочу я себе под нос, слова ощущаются темными и тяжелыми на моем языке. Я никогда не думала, что это предложение сорвется с моих губ. Я убила кого-то в первый раз, и я говорю это, потому что знаю, что это не будет последним. По крайней мере, пока я остаюсь в Академии Физерстоун и как часть этого мира.
Я убила Тайлера, и я даже не чувствую себя виноватой из-за этого, но я начинаю чувствовать, что моя душа начинает чернеть. Самым ужасным зрелищем было то, как моя лучшая подруга Рыжая болталась на веревке, а ее ноги бесконтрольно болтались, пытаясь удержаться на цыпочках. Я до сих пор слышу, как она шептала мое имя после того, как я перерезала веревку, как она задыхалась, беспомощно лежа на полу.
Разрушения, которые Тайлер оставил на своем пути, открыли мне глаза на новый мир, в котором я нахожусь. Смерть — наиболее вероятный исход для всех нас. Я даже не задумывалась о том, что случилось с парнем на втором ринге, тупым ублюдком, который напал на меня, как только я вышла на ринг.
Я тоже толком не помню, как покинула Академию Физерстоун, даже холл. Я чувствовала только рану на голове и порез от ключицы до пупка. Я наставила свои окровавленные кинжалы на Веронику, Рико и старика Дитрихсона, обещая отомстить, а все остальное пустышка.
Он бьет меня по лицу с грубой силой кулака, зажатого в кастете. Боль в моем лице невыносима. Я чувствую, как кровь стекает по моему лицу.
Подняв свободной рукой мой упавший кинжал, он приставляет его к моей груди. Я не уклоняюсь от него, я отказываюсь показывать слабость этому психу. Он тянет его вниз, слегка прокалывая мою кожу, прорезая линию между грудями, попутно разрезая спортивный бюстгальтер.
Используя кинжал, который все еще держу в руке, я всаживаю его сбоку ему в шею. От боли он поднимает руки, но из-за шока его реакция замедляется, что дает мне время вытащить нож и ударить его обратно в горло под другим углом.
Я кричу, когда мои пальцы сжимают его кастет и я бью его по лицу снова и снова, пока он не перестает дышать.
Я пытаюсь вытереть кровь с глаз, чтобы понять, в каком направлении мне вообще нужно двигаться. Я поднимаю оба кинжала и одновременно перерезаю обе тонкие веревки. Я слышу, как их тела падают на землю.
— Мой отец однажды сказал мне: никогда не ходи по жизни на цыпочках, Луна. Пусть они слышат каждый твой гребаный шаг, «Meu Tesouro». С учетом сказанного, вот вам предупреждение, я, блядь, приду за вами.
Мне нравилось видеть шок на лице моей матери, когда мои слова, пропитанные ядом, эхом разносились по комнате. Я имела в виду каждое гребаное слово.
Мне надоело лежать в этой кровати, позволяя всему происходящему повторяться снова и снова в моей голове, пока я смотрю в потолок. Я эмоционально истощена. Я чувствую себя преданной. Несмотря на то, что моя мать никогда не была матерью, я все равно думала, что там будет ощущение семьи. Похоже, я была неправа, кровь не гуще воды, что заставляет меня хихикать, потому что кровь — это все, что олицетворяет Академия.
Мое сердце болит за жизни, потерянные из-за Физерстоун, потому что они считают необходимым ужасные испытания. Ради какой-то
