Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Стоять!
Сколько раз я это слышал?
Вспыхивает яркий свет, и я ничего не вижу. Посылаю в ксеносферу волну дезориентации, но ничего не происходит. Должно быть, они защищены от нападения сенситивов. Я слышу, как что-то катится по полу, и знаю, что надо закрыть уши. Я не могу предупредить Ойин Да, времени нет, а она носит какой-то генератор белого шума. Надеюсь, она ушла. Светошумовая граната делает то, что должна. Я оглушен и ослеплен. Я чувствую только малую часть ударов прикладами по моей голове.
Я чувствую, что я далеко, в стороне от всего этого.
Последнее, что я осознаю, – это исчезновение Эледжи из ксеносферы.
Йаро спит невинным анестезийным сном, пока ветеринар чистит его рану. Рядом с ним почкообразный лоток, полный опарышей. Ветеринар обездвиживает их хлороформом и вынимает из раны, а потом отсасывает обильный гной аспирационной трубкой. Он убирает мертвую кожу и мышцы и обнажает жизнеспособные ткани. Я знаю все это, потому что он сопровождает работу комментарием. Запах стоит ужасающий.
– Мне придется оставить его на ночь, чтобы завтра снова обследовать рану, – говорит ветеринар. Он моет руки, пока Йаро дергается в своих собачьих снах. – Иногда опарыши могут умереть, но остаться в ране. Кажется, я всех их достал, но…
Распахивается дверь и входит парочка вооруженных милиционеров в форме.
– Кааро, подними руки вверх, – говорит одна из них. Голос у нее искусственный, электронный. На ней воздухонепроницаемый шлем.
Я подчиняюсь.
– Я не вооружен и не сопротивляюсь, – говорю я спокойно. Я боюсь, потому что это не люди, которым положено думать, а я не знаю их приказа.
– Где заключенный? – спрашивает она.
– Какой заключенный? – переспрашиваю я.
– Тот, которого ты увел из Убара.
– Что? Я не…
– Не надо игр. Сегодня ты вторгся на охраняемый объект и освободил подозреваемого.
– Офицер, я был здесь весь вечер. Спросите доктора. Я принес собаку на операцию.
Ветеринар поднял руки, и вода стекает по его запястьям, смачивая операционную одежду. Он кажется таким же перепуганным, как и я, и рьяно кивает.
Я говорю:
– У меня нет вашего заключенного.
Это правда. У меня его нет.
Проходит шесть часов, прежде чем меня выпускают. За это время они тщательно реконструируют мой день. Проверяют системы наблюдения, встроенные в мою квартиру. Проверяют GPS-лог моего имплантата. Допрашивают Аминат. Показывают мне видео с освобождением заключенного. Я отчетливо вижу человека, который выглядит как я, но соответствующего сигнала моего имплантата нет. Его временные метки говорят, что меня и рядом с Убаром в это время не было. Двойник распадается, пока его бьют. Когда рассеивается туман, не остается ничего. Даже пятна на полу. Мне их почти жалко, потому что у них остается пустая камера, солдат, отсасывающий у собственного пистолета, и видеосъемка призрака. Кто-то потеряет из-за этого работу, но не я.
– Это не я, – повторяю я. – Вы нашли мою ДНК? Нет, не нашли. Потому что это не я. Нет, я не знаю, кто это или что это.
Когда Аминат забирает меня, я предполагаю, что мы под наблюдением, и мы говорим лишь о том, как возмущены незаконным задержанием и давлением. Мы живем своей жизнью, словно ничего не случалось.
Когда мы спим, я беру Аминат в ксеносферу. Настоящий я, а не грифон. Я показываю ей мой лабиринт, и мы гуляем в нем, держась за руки.
– Значит, сработало? – спрашивает она.
– Да. Двойник-слизняк распался на составляющие элементы и рассеялся. О45 в недоумении, они думают, что, возможно, Полынь создала двойника после моего визита в Утопия-сити.
– У тебя проблемы?
– Не совсем. Может быть. Не знаю. Я играю жертву. Мне наплевать. Они задержали мою зарплату, но это не беда. Я все равно не хочу на них работать.
– Кто это был?
– Эледжа? У этого парня была своя теория. Они с группой соратников распознали вторжение и, кроме того, догадались, что американский развод мостов с ним связан. Они организовали группу, чтобы пробраться в американскую колонию в Лагосе. Хотели поймать нескольких американцев и выпытать у них секрет. Думали, что спасают мир.
– Так что ты с ним сделал?
– Ойин Да о нем позаботится, возможно, использует его знания, проберется в колонию, придумает, как изменить ситуацию.
– А почему ты этого не сделаешь?
– Потому что я не из тех, кто спасает мир. Я не герой, Аминат. Я просто мальчик, полюбивший девочку. Я последний сенситив. В банке я не нужен, потому что нападений больше нет. Смерть всех телепатов сделала меня ненужным, но это ерунда, потому что мне плевать на работу. Все, чего я хочу, – это проводить дни с тобой. Больше ничего.
– Кааро, это предложение руки?
– Это воспоминание самоуничтожится через пять секунд после пробуждения, – говорю я.
Одолеваемый сомнением, замолкаю на минуту.
– Милая, – говорю я.
– Ой-ой, смена интонации, – говорит Аминат. – Должно быть, что-то серьезное. Что ты в этот раз натворил?
– Я виделся с Шесаном.
– Зачем?
– Хотел его освободить. – Я делаю паузу. – Милая, я не знаю, как это сказать. Он говорит, что ты коп.
– Ты это сделал?
– Что сделал?
– Освободил его?
– Что? Нет… э, нет, я не смог. Он… нет.
– Спасибо.
– Ну? Так ты полицейская под прикрытием?
Лепестки вишни плавают в воздухе, плюя на гравитацию. Мы на краю моей зоны в ксеносфере. Мой огромный страж патрулирует границу, его длинные косы тащатся по полу следом за ним. Тут и там по траве разбросаны миниатюрные танки, полтора метра в длину, метр в высоту.
– Это игрушки? – спрашивает Аминат.
– Нет, это «Голиафы». Гитлеровские самоходные мины, разработанные с целью остановить наступление союзников во Второй мировой. Я видел их в газете. Здесь оседает мой ментальный хлам. А ты пытаешься отвлечь меня от вопроса.
– Не в этом дело. Я пытаюсь собраться с мыслями.
– Это бинарный вопрос, Аминат, типа «да или нет».
– Хочешь прочитать мою память?
– Нет, – говорю я. – Я никогда не буду этого делать.
– И никто нас здесь не услышит?
– Говори свободно.
– Я работаю на О45.
– Что?
– Успокойся.
– Тебя приставили следить за мной?
– Нет, Кааро, просто расслабься и послушай. Много лет назад в Лагосе мой брат поджег и спалил весь наш дом. Ты это уже знаешь и видел, как Лайи горит. Руины еще дымились, когда заявились агенты О45 и увезли его. Он был совсем юный, перепуганный, голый и в слезах. Они взяли образцы крови и кожи у меня, папы, мамы, у всей семьи. Младшей сестры не было дома, но всем остальным пришлось сдать анализы.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
