— А ты говорила мне не поминать Дракона часто, — его голос звучал иначе. Как она могла забыть голос собственного ребенка? Но нет, он действительно изменился. Стал другим, стал неестественно взрослым.
— Есть исключения.
Глаза Джека, так похожие на ее собственные, смотрели остро и сияли от золотого тона.
— Ты мне все потом объяснишь.
— Да, сынок, — сказала она и вздрогнула. Обняла его снова и встретилась взглядом с Лето поверх плеча своего сына. — Спасибо.
Она видела беспокойство в его темных глазах. Они сузились настолько, что ресницы почти что соприкасались.
— В чем дело?
— Это здание. — Он посмотрел на Джека и закрыл глаза. — Заминировано и взорвется.
Нинн вздрогнула, как от ожога. Не только от силы его голоса в мозгу, но и от ужаса, который был порожден сказанным.
— Мы можем уйти. Снегоходы. Сат перехватят твой дар.
Тишина и женщина Индранан со снегохода вошли сквозь дыру в стене. На руках они несли потерявшую сознание женщину. То, как странно моталась ее голова, говорило о том, что она очень долго не пользовалась своими мышцами. Совершенно никакого сопротивления.
— Познакомься с Пэлл, — тихо сказал Лето, помогая им опустить его сестру на пол. — А есть еще десяток таких же, Нинн. Все подопытные Астера. Мы не сможем выбраться... все. Даже с моим даром, не уверен, что справлюсь достаточно быстро. Если Тишина права по поводу детонатора, у нас есть примерно двадцать минут.
— Так вот почему нет охраны? — Она встряхнула головой. — И сирена. Когда она выключилась? Все, кто мог убежать, уже унесли ноги.
— Включая второго телепата, — добавила Индранан.
— Улия?
— Ушла с Астером. — Пэт все еще сидела на куске листового металла, которым Харк заслонял их от разрядов Мэла.
Лето шагнул к ней ближе.
— Мы можем уйти, — прошептал он. Его влажное дыхание коснулось ее губ. Она не знала, говорит ли он вслух или транслирует мысли в сознание. То, что пугало ее в Улии, с Лето казалось приятным. — Ты и я. Джек и Пэлл. Я могу вывести нас четверых. Сат позаботятся о себе сами.
— А остальные? А те, кто пострадал?
Он слегка пожал плечами — равнодушно.
— Я всегда бился за свою семью. — Посмотрев на светловолосого мальчика в объятиях Нинн, он добавил: — К которой относитесь и вы двое.
Сердце Нинн подпрыгнуло к горлу. Ее семья. Новая семья. Безопасность вдали от этого места кошмаров.
Нинн покраснела так, словно попалась на краже. Кожу обдало жаром, а затем обжигающим холодом. Мэл и темноволосый незнакомец. Короли Дракона, которые пришли им на помощь. Даже Пэт и парочка Сат. Не считая мужчин и женщин — и детей, — которые пострадали от рук Астеров.
Она не была предсказательницей, но видела свое будущее.
Нинн потрепала сына по волосам, вздохнула и поцеловала его.
— Бери его. И храни его, как хранил бы меня до конца моих дней.
Мэл вышел вперед, настороженный тем, что Лето растерянно замолчал.
— Нинн, в чем дело?
— Ты знаешь, на что я способна. Я беру энергию из воздуха и делаю ее своей. Я могу ее присвоить. И этот взрыв не исключение.
Она сказала это с уверенностью женщины, которая знает свое место в этом мире. Она всегда завидовала этой уверенности, глядя на Лето в родной для него стихии боя. Теперь она обладала ею сама — не змеей, которую она представляла после предательского влияния Улии. Нет, это была судьба, которой она не могла представить. Она спасла свою семью, спасла дорогих ей Королей Дракона.
— Я тебе не позволю. — Черты Лето исказились от сдержанной, но безбрежной ярости.
Она коснулась его щеки.
— Ты же знаешь, другого способа нет.
— Я тоже останусь, — сказал Мэл. — Я помогу собирать энергию.
— Благородный Гива? Да ни за что. — Она быстро поцеловала его в щеку. — Ты нужен нашему народу. Теперь я это понимаю.
Мэл опустил голову. Она никогда не видела его настолько смиренным, но, возможно, тут сыграло свою роль ее неуклюжее прощение. И она была благодарна возможности сказать это вслух.
Харк двинулся первым. Они с Тишиной подняли Пэлл.
— Двадцать минут — это не так уж много, народ.
— Вон! — В голосе Мэла звучала сила его позиции, подпитанная харизмой и уверенностью, которыми он обладал с детства. — Быстро отсюда! Нам нужно убраться из эпицентра взрыва и вывести наружу как можно больше пленников.
Группа пришла в движение. Нинн проскользнула в дыру искалеченной кирпичной стены. Ей хотелось взять Лето за руку, но его руки были заняты оружием. И профиль был мрачным, когда они побежали бок о бок. Так что она баюкала голову Джека. И вспоминала его вес, ритм его дыхания, дрожь страха — обнимая его сильнее. Времени на объятия у них почти не осталось.
Она всхлипнула сыну в висок.
Она заблуждалась так долго. И теперь обнимала своего мальчика — ребенка, зачатого в любви с ее драгоценным погибшим Калебом, — и продолжала сражаться за него. А это значило, что ей не придется его растить. Осознание раскаленными шипами вонзилось в грудь и дошло до сердца.
Лето зарычал рядом с ней.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Нинн, и ты ошибаешься. Он никогда не будет один. И мы с тобой тоже.
Глава 32
— Я должна это сделать, — сказала Нинн сквозь комок в горле. — Ты знаешь, что другого выхода у нас нет. И если случится худшее...
Лицо Лето потемнело от ярости.
— Нет.
— ...то Джек будет в безопасности. Десятки жизней в обмен на одного Короля Дракона? Нас осталось так мало. Мы не можем рисковать столькими жизнями. Другие воины, такие как Вэйл, могли уцелеть в подземелье. Что, если я смогу спасти это место от большей части разрушений? Неважно, как он получал свою информацию и что он с ней делал, но нам необходимо узнать секреты доктора Астера. Скажи, что я ошибаюсь. Скажи, что ошиблась хоть в чем-то.
Лето остановился резко, рывком, и обнял ее за плечи.
— Ты заставила меня видеть тебя, слышать тебя, чувствовать, своим упрямством, Дракон бы его подрал. А теперь ты хочешь меня оставить.
— Я не хочу!
— Я уже видел солнце и снег, но без тебя я навечно останусь бродить в темноте.
Она резко втянула воздух.
Каждая черточка его заострившего лица молила — полные боли глаза, сжатые губы, ноздри, раздувающиеся знакомым ей образом, — и говорила о попытках сдержаться.
— Ты нужна мне, Нинн.
Никогда, ни разу в жизни она и не думала, что может услышать подобное от него. Ее строгого учителя и нежного любовника. Но эти слова говорили о желании вечности. Она бы ответила тем же, без промедления, но сейчас она не могла обещать ему вечность.
