ее взгляде я прочел сожаление о ее выборе побеседовать со мной без обиняков. Несмотря на искренность Полины и ее согласие обнажить душу, ей было нелегко говорить с чужим человеком о своей личной жизни.
– Я уже давно поняла, Майк, что несмотря на то что мы с вами едва знакомы, вы знаете меня лучше, чем моя семья, муж и друзья вместе взятые. Конечно, виной тому дневник. Наши отношения сродни отношениям исповедующейся прихожанки и внемлющего священника.
– Обещаю хранить ваши тайны и секреты. Могу заверить вас, что даже после публикации книги никто не узнает, что вы – моя героиня. Ваша история вдохновила меня на роман, но это не биография Полины. Так что вернемся к детям.
– Вероятно, это прозвучит несколько высокомерно, но я за свою жизнь не встретила ни одного мужчины, от которого хотела бы иметь детей. И дело совсем не в том, что все мужчины, которых я встречала, были отпетыми негодяями, просто ни одному из них отцовство было не по плечу. Вопреки расхожему мнению, не все люди могут быть хорошими родителями. И еще мне всегда было чем заняться в жизни. Я много читала, редко пропускала театральные премьеры, путешествовала, находила интересные хобби, да и Бог благоволил – часто сводил меня с людьми особенными, неординарными.
– А как же пресловутый материнский инстинкт?
– Должно быть, обошел меня стороной, – насмешливо ответила Полина.
– Можно подробнее?
– Мне кажется, что я была бы хорошей матерью, но не жалею, что не стала ею.
– Я так понимаю, что одиночество в старости вас тоже мало заботит.
– Знаете, Майк, как в анекдоте: одинокая женщина – это та, у которой нет никого кроме мужа.
– Удачная шутка. А серьезно?
– На самом деле одиночество – это наше второе «я», мы приходим в этот мир и покидаем его одинокими. Бояться одиночества – значит бояться себя. Ни дети, ни мужья, ни друзья – не панацея от одиночества. Бегство от одиночества – иллюзия, ведь это состояние души, пусть для одних оно – благо, а для других – наказание.
– Вас часто обвиняли в эгоизме?
– Постоянно. Я же считаю, что часто родители и есть самые настоящие эгоисты. Остряки говорят, что супружеские пары заводят детей исключительно для того, чтобы было о чем поговорить. В этой шутке есть доля правды. К сожалению, люди имеют детей чаще вопреки, а не ради. Случайная беременность, желание ублажить супруга или супругу, любопытство, скука, стремление быть как все – все это не от любви к детям и, в сущности, не имеет никакого отношения ни к детям, ни к любви, но тем не менее для большинства является поводом иметь потомство. Я думаю, что рожать детей надо исключительно из-за большой любви к ним, а не к себе.
– Ну, похоже, детский вопрос мы исчерпали. Вернемся к мужчинам. Кто же все-таки любимые?
– В моей жизни было много романов, но только с Вадимом, Тедди и Джоном нас связывает любовь. У этих мужчин мало общего: Вадим – свободный художник, вольнее ветра; Тедди – азартный ребенок, принимавший жизнь за русскую рулетку; а Джон – прагматичный хирург, изо дня в день заключающий сделки со смертью. Они непохожи ни внешне, ни характером, но они любили меня, а я любила их. Любовь неизмерима и многогранна, и, вероятно, в одной связи было больше любви и страсти, а в других – ума и дружбы.
– Чтение дневника и мое шестое чувство подсказывают мне, что страсть и любовь оказались чрезвычайно щедры к вам с Вадимом. Я ошибаюсь?
– У вас хорошая интуиция, Майк. Вы правильно выбрали профессию журналиста.
При одном лишь упоминании имени этого мужчины лицо Полины преобразилось, и я без труда прочел на нем ответы на все мои дальнейшие вопросы, хотя все равно продолжал задавать их:
– Спасибо. Итак, Вадим – пламенный роман молодости?
– Нет. Вадим – любовь моей жизни.
– Вы до сих пор любите его?
– Я всегда любила и всегда буду любить его. Расстояния не смертельны для любви, если они измеряются милями земли, а не милями души. Есть в жизни встречи, не имеющие ни начала, ни конца. Они, как жизнь, подарены нам свыше. Вадим стал самым важным человеком в моей жизни и навсегда останется в ней.
– Серьезное заявление. Чем же он околдовал вас?
– Он завоевал мою душу. Ему каким-то образом удавалось исполнять мои желания, пусть даже самые странные, неведомые мне самой, но живущие в моем подсознании. Мне нравятся люди необыкновенные, оригинальные, не вписывающиеся ни в какие привычные рамки. Вадим – именно такой человек.
– А как реагировали на него ваши близкие и друзья?
– По-разному, но часто называли его чудаком, не от мира сего. Считали, что я напрасно трачу время, что он мне не пара. Все в таком духе.
– Вас это настораживало?
– Нет, конечно. Я не живу по чужим правилам. Сколько себя помню, я всегда все делала по-своему. Я вижусь с людьми, которых люблю, читаю книги и смотрю фильмы потому, что они мне интересны, а не потому, что они нравятся критикам. И если говорить о чувствах, то слушаю свое сердце.
– Вы были счастливы с ним?
Полина откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Вероятно, она желала хоть на мгновение вернуться в это далекое прошлое и насладиться гаммой чувств, которые она испытывала в то время.
– Когда мы встретились, я впервые по-настоящему влюбилась. У меня от счастья кружилась голова, я пребывала в состоянии легкого опьянения, мое сердце было готово выпорхнуть из груди, а вместо рук у меня выросли крылья. Я не шла и не ехала – я летела на свидания с Вадимом, а занятия любовью напоминали выход в астрал.
– Да, вашим чувствам можно позавидовать. Но как же вы решились отказаться от такого счастья и уехать за океан?
– Вы когда-нибудь слышали о роковой любви, Майк? Когда двух любящих притягивает друг к другу неземная сила, но живут они вместе как на вулкане. Когда стирается грань между любовью и ненавистью, а несколько дней несказанного счастья сменяются неделями бесконечной печали и обид, когда расставание равносильно смертному приговору, а жизнь вместе подобна аду. Вот так и у нас с Вадимом: семь лет примирений и ссор; мы то разбивали друг друга на кусочки, то склеивали осколки.
– О такой любви пишут в романах, но со мной такого не случалось. Но в чем причина такой двойственности?
– Сложный вопрос. Кармические отношения – благодать и кара. Как многие творческие люди, Вадим страдал перепадами настроения: когда на душе солнечно – упивался
