и отослал в Вавилон. Приспешники его сразу притихли.
– Ловко ты придумал, – восхитился Парамессу мудростью полководца.
– Ну, не голову же ему рубить. Дал важную должность. Пусть поработает на благо страны.
– Я не вижу Нахтимина. Ты его не разжаловал до простого лучника?
– Нет, – отрицательно покачал головой Хармхаб. – Хоть он и заносчив, но все же, смелый воин. Заставил его исправлять ошибки. Сейчас он носится по пустыне с отрядом колесниц и прогоняет хабири.
Парамессу умело управлялся с колесницей, сдерживая горячих коней, иначе воины, шедшие следом, не поспевали.
– Ты куда свернул? – удивился Хармхаб. – Хоть я давно не был в Уасте, но еще помню дорогу к Ипетасу.
– Хеви попросил зайти, – бросил через плечо воин.
– И Хеви здесь?
– Как же он может такое пропустить. Нефтис приплыла, Меритре и Миамун с собой привезла.
– На праздник Амуна?
– Причем здесь праздник Амуна, – совсем не понятно начал говорить Парамессу.
Они подкатили к высокой кирпичной ограде. За оградой виднелся высокий деревянный дом с изящными колоннами. Их радостно встречали Хеви и Расесси. После крепких мужских объятий, полководцу вручили гирлянду цветов и указали на дверь. Иди! Она ждет.
– Кто? – не понял Хармхаб.
– Судьба!
– Какая судьба? Что вы задумали? – недовольно отбрыкивался Хармхаб.
– Да входи же! – требовали Расесси и Амени. – Не заставляй счастье ждать тебя вечно.
Хармхаб узнал дом. Дом сестры Эхнейота, красавицы Бакетамун.
– Постойте! – воскликнул он краснея. – Она же собиралась стать жрицей Изиды.
– Дочь Солнца отказалась от служения великой богини ради тебя. – Хеви и Расесси, чуть ли не силой втолкнули полководца в ворота.
До конца еще не осознав, происходящего, с грохочущим сердцем, Хармхаб поднялся по каменным ступенькам и шагнул на дорожку, ведущую к дому. Там его ждали. В конце узкой аллеи развесистых сикомор мелькали белые и розовые платья, слышалось девичье пение.
Он оробел. Давненько непобедимый Хармхаб не испытывал чувства неуверенности. Одно дело – кидаться на врага, а другое дело… Что он ей скажет? Как это надо говорить?
– Смелее! – толкал его в спину Расесси.
– Мы рядом! Убежать не дадим! – жужжал на ухо Хеви с другой стороны.
Перед домом столпились женщины в воздушных нарядных платьях. Он заметил среди них Меритре, маленькую Миамун, Нефтис, Нессемут. Завидев Хармхаба, они разошлись в стороны, и Хармхаб увидел ее. Красавица Бакетамун сразу же приковала его взор. Она действительно была красавицей. Нежное бледное лицо с большими карими глазами. Изящная фигура с высокой грудью. Теперь на ней был не траурный бесформенный наряд, а полупрозрачное шенти с открытыми плечами, стянутое серебряным пояском на узкой талии. Все суетились вокруг нее, поправляли ей платье, украшали цветами прическу. Застегивали браслеты на руках. Но при виде полководца все замерли и чего-то ждали.
– Хармхаб, – как будто удивилась Бакетамун. – Живи вечно!
– Пусть не покинет тебя красота, – пробурчал Непобедимый, краснея.
– Цветы мне? – робко спросила она и улыбнулась загадочной очаровательной улыбкой.
Он неуклюже протянул ей гирлянду из розовых лотосов. Язык припал к небу. Слова не шли на ум. Он почувствовал себя ужасно глупо.
– Говори! – приказал Расесси.
– Говори же! – требовал Хеви.
Все глаза устремили на него и напряженно ждали.
– Хочу, чтобы ты стала моей сестрой, – наконец смог выговорить он. – Согласишься ли ты?
– Да! – ответила она, больше глазами, чем губами.
Вверх взвились охапки цветочных лепестков и снегопадом обрушились на их головы.
Когда Хармхаб, еще не пришедший в себя до конца, вновь залезал в колесницу, он обернулся к довольным Хеви и Расесси.
– Кто это придумал?
– Судьба! – единодушно ответили они.
– И кто же был этим перстом судьбы, что так все ловко организовал?
– Разве ты не счастлив? – удивился Парамессу.
– Конечно, счастлив. Но я хотел бы сам…
– От самого тебя долго бы она ждала, – возразил Хеви. – Аменнефу подсказал Амун.
– Ну и хитрец же этот жрец! – усмехнулся Хармхаб.
– Теперь ты супруг Дочери Солнца, – серьезно сказал ему Хуто, как-то не подпадая под общее веселье. – И отныне принадлежишь к Большому Дому правителей.
***
На набережной возле Ипетасу стояла целая флотилия из разукрашенных судов. Некуда было ткнуться. Площади вокруг храма пестрели от народа.
– Мы проберемся в храм? – с сомнением спросил Амени.
– Надо позвать стражу, – предложил Хуто. – Иначе мы не пройдем.
– Стражник, – позвал Расесси вооруженного воина храма. – Нам надо попасть в Ипетасу. Срочно!
– А вы кто такие, – недовольно отозвался стражник.
– Не надо никого звать, – махнул рукой Хармхаб. – И без того толчея.
– Да это же Непобедимый! – воскликнул стражник.
– Где? – народ обернулся. -Хармхаб! Хармхаб! Хармхаб с нами! – взорвалась толпа.
Его подхватили на руки и понесли. Телохранителей безжалостно оттеснили. Полководец проплыл над толпой и пришел в себя, когда оказался возле храма. Его аккуратно поставили на высокий пирамидальный помост, покрытый желтой тканью. Наверху сиротливо покоился пустой трон правителя: золотой с изящными изгибами ножек и подлокотников. Высокая спинка, на которой был изображен всевидящий глаз. Хармхаб по привычке хотел было подняться и встать слева от трона, но, взглянув на пустое сиденье, на место справа, где всегда стоял Эйя, передумал. Стало немного грустно.
– Где правительница? – спросил он у казначея Майи, который оказался рядом.
Тот только вздохнул и отвел глаза.
– Мах, – позвал полководец старшего над лучниками-маджаями, так, как ему лично вменялось в обязанности охранять жизнь и здоровье Солнечной.
– Тут такое дело, – почесал он смуглую грудь, обдумывая: с чего начать.
– Не тяни! – приказал Хармхаб. – Что с правительницей.
– Нет больше правительницы, – прямо ляпнул глава маджаев.
– Объясни! – Хармхаб побагровел.
–Жива она, – вмешался Майя. – Если ты имеешь в виду Анхесепамун.
– Тогда что с ней? Рассказывайте.
– К ней вчера пришли мудрейшие жрецы Амуна. Она с ними беседовала, чуть ли не всю ночь. Утром, когда они ушли, правительница созвала всех сановников и объявила, что отказывается от власти. Уходит в храм Изиды, чтобы остаток дней провести в молитвах и помощи страждущим. Жалко ее.
– А мне нисколько, – Хармхаб выпрямился. – Только одного не пойму: как произошло, что страна осталась без правителя?
Майя и Мах переглянулись.
– Аменнеф сказал, что нынче власть в руках Амуна, и сам бог укажет правителя.
– Ох уж мне эти хитрые, мудрые жрецы, – покачал головой Хармхаб. – Что они еще придумали?
Тем временем толпа заволновалась, заголосила. Медные трубы оглушили окрест. Высокие кедровые ворота храма распахнулись, и показалась процессия жрецов. Первым шествовал Аменнеф гордо и неторопливо. Поверх белой шенти красовалась желтая длинная накидка, расшитая серебряными звездами. Бритую голову опоясывал сверкающий золотой обруч, который удерживал два высоких посеребренных пера Маат. Правой рукой он опирался на высокий посох с золотым анхом на верхушке.
За ним шли степенные мудрецы, все в белом. После длинная колонна жрецов. Жрецы грянули гимн Амуну, так сильно, что стены, казалось, дрогнули. Наконец из храма появилась вся сияющая серебром священная барка. Ее несли двадцать восемь жрецов. Нос и корму украшали головы солнечных баранов. Борта увивали гирлянды цветов вперемешку с разноцветными лентами. Посредине покоился резной деревянный наос, внутри которого золотом и драгоценными каменьями сияла статуя Амуна.
Народ бросал под ноги процессии цветы и зерно. Когда священная барка проплывала мимо, все падали на
