Книга Красота внутри - Мария Игоревна Власова

– Быстро отошли! – скомандовала им, чтобы держались подальше, и попятилась назад. – Или хотите, чтобы я ему глотку вскрыла?

Мой воинственный тон произвел впечатление, плотное кольцо начало расступаться, пропуская меня в сторону. Пришлось пятиться на давно знакомую мне площадь со статуей, изредка оглядываясь. Возле статуи вдруг поняла, что в ловушке, солдаты согнали с площади женщин, окружили ее со всех сторон, угрожая мне оружием.

– Не глупи, твои преступления и так серьёзны, мы можем убить тебя в любой момент! – принялся запугивать меня Долгоус.

– Правда? – переспрашиваю слегка истерично, дергая их важного начальника снова за шевелюру так, чтобы вскрикнул, но гном только рыкнул сдавлено. – Попробуйте, но боюсь, я в таком случае не отвечаю за безопасность рыжика.

– Ты не поняла, женщина, это тебе стоит думать о своей безопасности, – как-то странно ухмыльнулся Долгоус.

Я не поняла, что это означает, пока рыжий как-то увернулся и посмотрел мне в глаза. Все вокруг потускнело, на виски начало давить так, что пришлось их сжать руками, выронив нож. Я умею терпеть боль, это никогда не являлось для меня проблемой, но не в этом случае. Голова заболела так, будто вот-вот взорвётся, перед глазами пошли искры. Боль в районе висков все усиливалась, так что в ушах звенел каждый удар моего сердца, и причину смеха гномов я понять не могла. Они смеялись, даже потешались надо мной, но в омуте боли я не могла и не хотела понимать хоть что-то. То, что я упала и валяюсь в ногах гномов, поняла, только когда меня схватили за волосы и приподняли, заставляя смотреть в яркие, но безжалостные зеленые глаза. Дыхание сперло где-то в груди, но в голове бьется ужасающая мысль, что моя малышка чувствует то же самое. Зло рычу, заставляя себя убрать руки от висков и вцепиться в своего мучителя когтями. Дотянуться до его шеи легко, но не когда голова взрывается каждую секунду. Он ухмыляется и затем щелкает пальцами и боль исчезает так же внезапно, как и появилась. Меня толкнули на землю, только для того, чтобы сразу же приказать поднять на ноги.

– Знаешь, кто это? – спросил гном, деловито расхаживая возле статуи.

– Мне как-то все равно, – выплюнула, чувствуя, что ноги меня не держат.

– Очень жаль, – можно сказать действительно расстроился он. – Правду говорят: мать всегда узнает своего ребенка, но ребенок свою мать – никогда.

– Дяденька, давайте к сути, – мрачно потерла руки, чувствуя, как живот будто налился свинцом.

Плохой признак, очень плохой. Мне пока не больно, но боль – это не самое страшное. Самое страшное это знать, что твоему ребенку плохо, а ты ничего не можешь с этим поделать. Я беспомощна и бесполезна, даже ребенка своего защитить не могу. Убежать от Вани, чтобы умереть от неадекватных гномов по глупому недоразумению – тот ещё итог моей короткой жизни в кроваво-черных тонах. Но моя малышка, она же этого не заслужила. Что я за мать, если до того, как она появилась на свет, не смогла защитить? Даже моя бестолковая матушка справилась с этим, а я? Что я за чудовище такое, от которого одни проблемы?

– Она прекрасна, не так ли? – совершенно проигнорировал мои слова гном, все ещё смотря на статую.

Подняла глаза на статую, чуть шмыгнула носом. Вот это тон, он словно в статую влюбился. Отчасти я его понимаю, если верить молве, почти все гномы клептоманы. Так что даже у этого рыжика выражение лица такое, точно он сейчас мечтает ее своровать.

– Вы ее в одиночку отсюда не унесете, – по-своему восприняла его слова.

Гномы засмеялись, им было смешно от моих слов, мне же смешно не было. Волнение заставило дрожать руки, заставляя себя не хвататься за живот, чтобы не выдать свое положение.

– Прекрасное чувство юмора, и не скажешь, что детдомовская необразованная девочка, – проговорил гном с довольной ухмылкой.

Тоже мне юморист, да ничего здесь смешного! Стоп! Что он сказал? Он подошёл ближе к статуе и затем направился к местной почте.

– Откуда вы знаете, что я детдомовская? – сначала удивилась, а затем разозлилась. – Кто вы, чёрт побери, такой?

– В ваших краях меня называют Рагнаром Рыжим, здесь же я более известен как брат короля гномов Мафассы и наследник престола всех объединениях племен гномов.

Договорив, гном едва заметно улыбнулся, а затем сразу же отвернулся, чтобы посмотреть на статую.

– Это статуя в честь моей племянницы – Ларисы, единственной дочери моего брата, наследной принцессы всего нашего подземного царства. Она умерла много лет назад, при обрушении главной пещеры королевства и горюющий отец выплавил десятки статуй с ее изображением, которые украшают каждый наш город.

От пафоса в его голосе меня затошнило, а может и не только от него. Вообще моё самочувствие можно описать одним словом – хреново. Не знаю, что за взгляд был такой, но смог уложить меня на землю, чего никто не мог сделать многие годы.

Смотрит на золотую статую с любовью и злорадством одновременно. Гадкий мелкий гном, чтобы его комары живьем сожрали.

– Этот взгляд – магия какая-то? – повиснув на руках охранников, глупо играю в сильную девочку.

– Магия? – немного рассеянно обернулся он на меня, а затем расплылся в улыбке и уверенно заявил. – На тебя не действует никакая магия.

– Откуда вы знаете?

Он наклонился ко мне, с той же жуткой ухмылкой, поймал один из локонов и еле ощутимо потянул за него, распрямляя. Почувствовала себя просто его игрушкой, потому дернулась в сторону, отбиваясь, но только заставила его ухмыльнуться.

– Я создал тебя, как я могу не знать? – засмеялся он громко после этой, сказанной почти что шепотом, чтобы остальные не услышали, фразы.

– Что? Что вы несете! Отпустите меня! – закричала, чувствуя, как меня бесит вся эта ситуация.

– В капсулу ее! – безжалостно приказал гном, даже указывая на нее рукой.

– Господин, есть же перемещатели, – попытался промямлить Долгоус, наконец почувствовав, что от этой ситуации дурно пахнет. – Капсула не предназначена для перевозки людей.

– Она не человек, так что не стоит за нее переживать, – равнодушно ответили ему. – Быстрее!

Капсула оказалась куда меньше, чем мне казалось со стороны, в нее меня буквально впихнули. Сначала закрыли первую прозрачную