я.
Действительно, зачем-то в цифровой интерфейс прибора встроили указатель направления.
Дождавшись, пока все откликнутся, мы принялись отступать между заборами домов, раскидывая во все стороны гранаты. Граната – опасное оружие в руках новичков, вот только мы уже далеко не новички.
Бум! Бум! Бум! Череда взрывов скрыла мои заранее заготовленные выстрелы.
Я стрелял даже не на звук, а по памяти. Пять патронов на четверых ублюдков: Самсона, Орхи, Джуди и Бульбулятора. Железный Феликс неистовствовал, он буквально кайфовал от этой стрельбы в условиях нулевой видимости, стрельбы на слух, по памяти и интуиции. Бесконечным потоком он посылал мне сигналы по духовной связи: «Так и надо, так и должен стрелять настоящий воин!».
Самсону я приготовил противобарьерный и бронебойно-усиленный патроны. Первый должен был пробить его защитный барьер, а второй – толстенную черепушку. Я стрелял, целясь примерно на уровень его головы, рискуя позорно промахнуться и отправить ценный боезапас в небо. Впрочем, судя по глухому вскрику – оба патрона легли в цель. Надеюсь, это ранение станет наконец фатальным для белокурого гиганта.
Для Орхи я зарядил золотой антимагический патрон – в надежде, что её щупальца магического происхождения, и не смогут удержать его. Однако, в темноте я так и не понял, попал или не попал, сумел ли достать её или нет.
В Джуди я послал свой последний антибарьерный боеприпас – и не прогадал. Она закричала, завизжала, сигнализируя о том, что я её ранил. Внезапно её крик захлебнулся, и сменился рычанием и звуками борьбы за жизнь. Эспины кошмары стремились добить раненную вдову Йона Сиднея.
Ну и для Бульбулятора я приготовил обычный серебряный патрон… которым позорно промазал. Грёбаный вампир, пощекотав своим присутствием самый краешек радиуса действия моей абилки, просто ушёл. «Чувство врага» не давало мне возможности понять, где именно находится вампир, так что стрелял я куда-то себе за спину, скорее полагаясь на интуицию и голую догадку, что именно там спрятался Бульбулятор.
Однако, в моём барабане семь патронов, а я зарядил его полностью. Два патрона, но на вампира мне плевать. Две обычных пули я потрачу на считающего себя невидимым наглого незнакомца, что скрипит кроссовками на грани слышимости моего здорового уха.
Бах! Обычная пуля уходит куда-то в уровень ног, вызывая громкое и удивлённое:
– Ай, бл…дь!
Голос девичий. Ну-ну, девушки не должны материться.
Бах! Без колебаний я всадил туда же ещё одну пулю.
– Чтоб ты сдох, сукин сын!
Два шага на голос, и тяжёлая рукоятка Железного Феликса резко опускается на женскую голову. Левой рукой я хватаю обмякшую добычу за длиннющую косу и тащу за собой.
– Все здесь? – проверяю я.
– Здесь! – Элион легонько касается моего локтя.
– Здесь! – а это уже ладошка Топки.
– Беш здесь! – отчитывается принцесса, спохватившись. – Спит!
– Я здесь, – последним слабым голосом отвечает Эспи. – И я уже хочу спать, продержусь ещё минут пять.
– Отлично, – киваю я. – У нас есть пять минут, чтобы отсюда свалить.
– Ой, а что это ты тащишь? – удивилась принцесса, нащупав мою добычу. – Какой-то пушистик! И ушки!
– А это кое-кто, с кем у нас очень-очень старые счёты, – оскаливаюсь я в беспросветной темноте истинной Ночи. – Как говорится, на ловца и зверь бежит.
Хорошо, что в этот момент никто не видел моей сочащейся злобным ехидством ухмылки.
Глава 26. Дипломатия
Стальная Крыса пришёл на следующий день.
– И как нашёл нас?
– По маячкам в одежде, – ответил он, присаживаясь.
Я лежал в палате частной клиники некого доктора Питерсона, который после предложенных баксов и пары нехитрых угроз взялся подлатать меня. Под местным наркозом он извлёк из моего тела пули, обработал и зашил раны. Обработал и обрубок, оставшийся от отстрелянного Сиднеем левого уха. Ммм, я теперь красавчик, конечно, но патлы, чтобы прикрыть уродство, отращивать не буду. Потому что не хочу.
Кроме меня раненных не было, если не считать ранением длиннющую царапину на Топкиной ноге. Итоги вчерашнего рейда вполне в нашу пользу, амерская база уничтожена, их лидеры, Самсон и Джуди, либо мертвы, либо сильно ранены. Оракул… возможно и жива, вон, Бульбулятор тоже жив. Быть может, их стоит и опасаться.
И вот, когда я и команда отоспались и отлежались после вчерашних боёв, заявился Стальная Крыса. Выглядел он усталым, помятым и не выспавшимся.
– Выглядишь так, как будто на твоих плечах и впрямь висит судьба мира, – фыркнул я. – Расслабься.
Госигрок присел на находящийся в палате стул и закурил, мощно втягивая в себя дым, а затем выпуская его длинными паровозиками.
– В каком-то смысле и висит. И на твоих тоже, кстати, мы же разговаривали, – ответил он. – Я поэтому сюда и явился, кстати.
– Я склонен верить Имри Захану о том, что группа игроков стремится к политическому господству.
Не то, чтобы я доверял этому негритянскому лидеру, но он сказал, что их можно оживить… Значит, надо продлить ему жизнь хотя бы пока он не расскажет, как это сделать.
– Это вопрос не веры. Это факт, недавно подтверждённый в том числе и государственной разведкой, – кивнул Стальная Крыса. – Однако, проблема ядерной войны остаётся, и её надо решать. Вчера, пока ты развлекался, я работал над этим решением.
– Я к тому, что смерть Захана не повлияет ни на что, -- закрепил я успех.
– Да это уже понятно, – госигрок пустил к потолку дымный паровозик. – Не знаю, чем он тебе приглянулся, но можешь быть спокоен – российские игроки не примут участие в его ликвидации. По крайней мере, моя группа, в которую, кстати, входишь и ты.
– Я вроде не подписывался, – насторожился я.
– Мы записали тебя внештатным сотрудником, – пожал плечами мой собеседник. – Ладно, я что приехал… Передвигаться можешь, группа в боевом состоянии?
– Если надо, то всё могу, но предпочту полежать, – честно ответил я, прислушиваясь к организму. – А моя команда «ух» всегда готова.
На самом деле всё тело болело, стонало и ныло.
– А вот есть лишняя коляска, – Стальная Крыса поднялся. – Запрыгивай и поехали, зачем себя мучать?
Он подкатил к моей пастели коляску, и я действительно
