ИЩУ МУЖЧИНУ ДЛЯ СЕРЬЕЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ!
Отец-одиночка ищет мужа для повзрослевшей дочери. Честного, доброго, сильного, не брезгливого. Здорового (очень!). От 20 до 30. Дворянство не обязательно. Требуются любовь, нежность, внимание, романтические поступки. Портрет дочери прилагается.
Адрес: 7-я миля от Корчаковских болот, владения князя Кощеева фон Бессмертнофф.
Эрик наткнулся на это объявление случайно — коротал время на остановке в ожидании омнибуса. Делать все равно было нечего, «Равнинные ведомости», старый номер, прочитаны с начала и до конца, осталась только последняя колонка — объявления. На ней Эрик от скуки остановился, а прочитав, хмыкнул: видать, совсем папочку приперло: объявление занимало самый центр колонки, было обведено в розовую рамочку и в прямом смысле бросалось в глаза. Внизу красовался обещанный портрет дочери. Эрик, изучив его тоже, присвистнул. Интересно, сколько отец-одиночка отвалил живописцу за это чудо? «Повзрослевшая дочь» действительно была дивно хороша: от высокой груди, которая в декольте никак не умещалась, до глаз, огромных и до того невинных, что Эрик мог бы последний пятак поставить: девчонка — та еще чертовка. Однако хороша: брови соболиные, уста сахарные, луком изогнутые, коса до пояса… Эрик не мог точно вспомнить, но ему казалось, что он эту «чертовку» уже где-то видел. И наверняка в «Равнинной клубничке». Там она тоже смотрела многообещающе, томно прикусывая губу, и грудь никакое декольте не стесняло…
«Честный, добрый, сильный, — перечитал Эрик. — С дворянством? Ха, ну и запросы у отцов-одиночек! Да ищи я себе женушку, на такой бы точно не женился. На вторую же ночь рога наставит — а то и на первую. И на что этот папочка надеется?»
Хмыкнув и посмотрев на дорогу — та все еще была пуста, — Эрик продолжил читать: «И все княжество в приданое!»
Эрик вздрогнул и прочитал это дважды — первый раз с открытым ртом. Посмотрел на «дочку» снова, теперь внимательнее. И наконец вспомнил, где ее видел — ни в какой не «Клубничке», а на приеме императора, где князь Кощеев, лучший темный маг империи по ту сторону Корчаковских болот, представлял свою единственную дочь Василису, с ходу прозванную общественностью Прекрасной. Было это два года назад, княжне только-только исполнилось четырнадцать, и Кощеев всячески намекал, что не против поскорее стать тестем какому-нибудь счастливчику. Потенциальные счастливчики кивали и отводили взгляды: какой идиот захочет связываться с некромантом? Да еще и сильнейшим. Посмотришь на его «кровиночку» не так — он в гроб в прямом смысле загонит.
Очевидно, храбрецов на Равнинах так и не нашлось, раз уж князь в «Ведомости» подался…
Тем временем цокот копыт, сопровождаемый трехэтажным матом, дал знать, что омнибус вот-вот прибудет. Эрик свернул газету, снова глянул на дорогу и поскорее отпрыгнул за свой ящик. Вовремя: омнибус лихо вырулил из-за поворота, чуть не завалившись на левый бок, и щедро обдал ящик Эрика грязью. Возница натянул поводья, взмыленные кони встали. Эрик выглянул из-за ящика.
— Ну ты садиться будешь или как? — бросил ему возница, лениво оглядывая пустую остановку.
Эрику очень хотелось ответить: «Или как», — он бы с удовольствием остался сейчас дома. Но в родовом имении царила матушка, графиня Эрина фон Цветкофф, а в съемной комнате общежития академии хозяйничал Ипполит, пятый сосед Эрика за всю его учебу. С соседями Эрику «везло» всегда…
Впрочем, везением Эрик отличался в принципе, а особенно сегодня. Сначала, за завтраком, он наткнулся на чьи-то мозги в холодильном шкафу.
— А это студент один заходил — оставил, — объяснил Ипполит (для друзей — просто Поля), появляясь на кухне.
Мозги плавали в алхимическом растворе, имели ровно четыре извилины и одну складку. Глядя на них, Эрик ни на секунду не усомнился, что это добро — студенческое.
— Обязательно хранить это рядом с моими пончиками? — только и спросил он, убирая чашу с мозгами обратно в шкаф.
— Учитывая, что половину моей полки занимает твой труп, — обязательно, — отозвался Поля и принялся медитировать над молоком с медом. — Это какие еще твои пончики?
Услышав этот вопрос, Эрик уставился на свою полку. Кроме мозгов на ней ничего не было.
— Ипполит!
— А я думал, это общественные пончики, — протянул тот. — Ты же их не подписал. Как я мог знать?
— Блюдо было подписано!
— Да? — Поля нахмурился, вспоминая. — Ну так не каждый же пончик, знаешь ли.
— Ах ты! — Эрик подавился возмущением. — Да я тебя все твои зелья подписывать заставлю!
— Ты что, это же меня убьет! — притворно испугался сосед. — Ну ладно тебе, Эрик, я куплю тебе тортик. Хочешь?
— На что?! Ты беден как церковная мышь! — Эрик уселся за стол и тоскливо уставился на пустое блюдо — единственное, что осталось от выпечки. — За что ты так с моими пончиками? Они с малиной были…
— А я думал, что там такое вкусное? А это малина-а-а, — улыбнулся Поля, попивая молоко. — Кстати, я сегодня к экзамену готовлюсь — ты мне не поможешь?
Со слов «ты мне не поможешь?» обычно начинались все неприятности в жизни Эрика (если их не произносила его мать, леди фон Цветкофф). Сейчас же Эрик, почуяв подвох, потребовал дать список вопросов. Список нашелся в банке, в руке кровопийцы болотной — она при жизни была модницей и ногти красила алым, да так хорошо, что лак держался уже месяц (с того момента как Эрик приобрел руку). Поля все грозился узнать состав и окрасить им стены в комнате, а то из-за алхимических экспериментов ни одни обои долго не держатся. Но пока все было недосуг.
— Тут же только яды. Чем я тебе могу помо… — Эрик поймал взгляд соседа и нервно сглотнул.
— Я тебя потом откачаю. Честное целительское, — побожился Поля. — Ну будь другом!
Эрик предпочел сослаться на занятость и сбежал. Но на кафедре его поймала профессор Серпентина и попросила, если Эрику не трудно, если ему по пути и это никак его не отвлечет, провести за нее мастер-класс в Военном университете. Эрику было трудно, не по пути, и это еще как его отвлекало! Но Серпентина, не мигая, долго смотрела аспиранту в глаза и тихо шипела: «Ты с-с-сделаешь-с-с-с мне одолш-с-с-сение?» Только дурак стал бы спорить с женщиной-змеей. Нагины выходили из себя стремительно, а от их яда никакие зелья не помогали.
Скрепя сердце Эрик согласился и был вынужден тащиться в университет на другой конец города, да еще и с громадным «учебным пособием».
— Это чего там у тебя? Скрипка, что ли? — глядя, как Эрик тащит — волоком — по грязи деревянный ящик с себя ростом, поинтересовался возница.
Эрик посмотрел в окна омнибуса — не час пик, но народа было прилично. Хорошо вознице, он снаружи сидит, ему внутри — в темноте и духоте — не ехать…
