— У меня ещё один вопрос, очень важный, — я закусила губу, — наш дар — всегда женский? Потому что я встретила мужчин, таких же как мы.
— Ах, это мои потомки, — расплылась в улыбке Рамонна, — одной из моих пра-пра очень хотелось сына. Начудачила. Мальчики у неё появились, но слабенькие, они смутно чувствуют истину, не могут перемещаться по вселенной так же просто, как и мы. Но сам факт их существования делает эксперимент очень успешным!
— Нашла чем гордиться. Твоя кукушка-пра-пра и так далее внучка бросила их в том мирке как слепых котят, — недовольно сказала леди Колючка, Аманна, — тыкаются наугад и ничего не смыслят в нашем даре.
— У нас же вроде принцип: давать детям самим искать свой путь, — отмахнулась экспериментаторша, — вон Татианна же свой нашла.
— У Татианны силы в два раза больше, чем у любой нашей дочери, — сказала Лазаринна, — нам стоит всё-таки вмешаться и забрать их к себе под крыло, обучить, попробовать пробудить полноценный дар…
— Тогда нам стоит поторопиться, — Арианна нахмурилась, остальные тоже.
— Вот же чёрная дыра! — явно выругалась Мона.
— Татианна, девочка, у каждого свой путь и своё предназначение. А теперь ступай, тебе пора вернуться, — обратилась ко мне глава ордена Маргот.
Арианна махнула ладонью и меня снова закружило между мирами как одинокий носок в стиральной машине. Меня замутило, а потом выплюнуло в кусты. Я охнула от такой мягкой посадочки, со стоном поднялась и огляделась. Сад в особняке Монфоров!
Я подобрала юбку платья и кинулась к дому. Я же исчезла так внезапно, Илиас, наверное, подумал, что я сбежала! Или ещё бог знает что. Я даже понятия не имею, сколько времени прошло. Меня утащило едва ли не в другую часть вселенной на эту аудиенцию к сильным миров сих.
Я влетела в особняк и огляделась. Что-то неуловимо изменилось, вокруг витала какая-то напряжённая атмосфера. Не сразу я поняла, что особняк непривычной пустой. Не видно слуг, не слышно вообще хоть какой-то жизнедеятельности человеческой. Только гробовая тишина и пустота.
И чем ближе я подбиралась к кабинету Илиаса, тем больше сгущалась вокруг тьма. Она отталкивала, противилась моему приближению, пыталась навязать страх перед ней. Вот почему никого нет. Все просто сбежали.
Я прошла к двери и медленно потянула её на себя, чувствуя себя героиней фильма ужасов. К счастью, она не заскрипела, тихо отворилась. Я зашла в кабинет, наполненный чёрным туманом и странными вибрациями, ощутимыми на психологическом уровне. Я знала, что Илиас сидит там, в самом эпицентре тьмы.
— Лиас, — позвала тихо.
Чёрный туман зашевелился.
— Убирайтесь, — прозвучал глухой, но всё ещё знакомый голос.
— Нет, — твёрдо сказала я и направилась в самую глубь этой тьмы.
Она отступала, неохотно, но уходила прочь с моего пути, пока я не оказалась возле стола и не увидела его. Моё сердце болезненно сжалось, потому что выглядел Лиас… Под глазами залегли плотные тени, лицо побледнело и осунулось, волосы всклокочены и в беспорядке раскиданы по плечам и спине.
Он поднял на меня взгляд и уставился пустыми безжизненными глазами. Он смотрел сквозь меня, будто меня тут и нет. У меня на глаза навернулись слёзы, было больно видеть его таким. Что случилось? Когда мы виделись в последний раз, он был опустошён и раздавлен свалившимися новостями, ему просто нужно было побыть одному и подумать.
А сейчас он выглядел как пустая безжизненная оболочка, пропитанная тьмой. В нём не осталось ни толики эмоций, только поглощающая весь свет вокруг чёрная дыра, от которой веет холодом.
— Я сказал: вон, — ровно произнёс он и снова отвернулся, уставившись в точку перед собой.
— Ну уж нет! — выпалила я, смело обхватила его лицо ладонями и заставила снова посмотреть на меня, — ты от меня никогда не избавишься, Илиас Монфор. Тебе придётся меня убить, чтобы прогнать. И тогда я буду рядом, чёртовым призраком за твоим плечом, слышишь?
— Убить? — мне стало страшно, что из всего сказанного он выцепил только это, продолжая смотреть на меня пустыми глазами, — можно и убить.
— Лиас! — закричала я, в попытке достучаться до него.
Он отбросил мои руки и поднялся, вынуждая отступить. Что произошло, пока меня не было? Он медленно начал наступать на меня, а я пятилась, пытаясь что-нибудь придумать. Внутри загорелось солнце, по жилам потекла магия, и я направила её в ладони. Выставила руки перед собой, как щит.
— Лиас, это же я, Таня! — я не оставляла попыток.
Он меня не слышал, как бездушный робот надвигался, глядя своими пустыми глазами. А мне отступать уже было некуда. Я упёрлась лопатками в стену, задела головой ту самую картину, которая висит ровно напротив его стола.
Илиас приблизился почти вплотную, его рука обхватила мою шею, прижимая меня к стене. Но он не пытался сжать руку, задушить меня. Он просто смотрел. Мои светящиеся ладони упёрлись в его каменную грудь, и я снова представила, как мой свет вливается в него, согревает, возвращает его мне.
— Пожалуйста, пожалуйста, — бормотала я в исступлении, — ну давай же, работай, карманное солнце, блин!
Но не помогало! Свет уходил как в пустоту, Лиас по-прежнему оставался бездушной каменной статуей. По щекам покатились горькие слёзы отчаяния. Да что же это такое! Почему ничего не выходит? Почему он не возвращается ко мне?
— Вернись, я же люблю тебя, — прорыдала я и бессильно сжала пальцы в кулаки, прекращая бессмысленный поток света, — и ненавижу тоже! Ты такой Гад. Без тебя моя жизнь была такой простой, а ты всё испортил! Ты забрал мою скучную жизнь, нагло отнял моё сердце, а теперь смеешь стоять тут и ничего не чувствовать?
Я ударила его по груди, по плечам. Это было отчаянное бессилие, ведь ничего больше я поделать не могла. Не могла даже поцеловать, потому что он по-прежнему удерживал меня на месте за шею. И смотрел своими пустыми глазами, смотрел, смотрел…
— Негодяй, — мои руки плетьми опали вдоль тела, а глаза устало закрылись.
Пальцы на моей шее дрогнули, а моих мокрых от слёз губ коснулись его, такие горячие, родные. Рука с шеи переместилась в волосы и сжала до лёгкой боли, притягивая к себе ближе. Я приоткрыла губы, отвечая на его поцелуй, потухшее было солнце загорелось внутри с новой силой, затапливая своим светом всё вокруг.
Мои руки обвились вокруг шеи Лиаса, я прижалась к нему так сильно, чтобы врасти в него и никогда больше не разлучаться. Вторая его ладонь опустила на мою поясницу, по телу пробежала волна мурашек. Из глаз снова покатились слёзы, на этот раз от счастья.
— Та-ню-ша, — хрипло выдохнул он, на секунду отстранившись, — Та-ня, не плачь.
— Не могу, — выдохнула ему в губы, — я думала, что потеряла тебя. Я так тебя люблю, ты бы только знал.
— И ненавидишь одновременно, — так знакомо иронично усмехнулся он и начал собирать губами мои слёзы, — это я думал, что потерял тебя. Прости меня, я не так сказала. Я не имел в виду, что мне надо подумать и выбрать. Мне просто нужно было…
