Политика привлечения концессий являлась опорой нэпа, предполагавшего частичную интеграцию в мировую экономику. Между тем были оставлены не только попытки заключить новые соглашения – советские власти в одностороннем порядке разорвали и уже существовавшие договоры. Многие из этих договоров заключались на период от десяти до пятидесяти лет, но раз за разом власти самовольно повышали налоги или вводили другие требования (даже если это было прямым нарушением исходного соглашения), чтобы помешать возвращению прибыли за рубеж. Более того, в рамках публичной кампании против «буржуазных спецов» местные группы коммунистов и отряды ОГПУ усиливали притеснение концессионеров и их работников[680]. Хранящееся в Государственном департаменте США дело о концессии по Ленским золотым приискам, самое крупное с точки зрения инвестиций капитала и найма рабочей силы в 1920-х годах, содержит подробный отчет об использовавшихся в ходе этой кампании методах[681]. В 1928 году концессия завершила крупные инвестиции и проекты по реконструкции приисков и начала добывать и экспортировать золото (в чем и состоял смысл контракта). Однако ОГПУ принялось проводить систематические рейды на конторы приисков и запустило в печати кампанию против фирмы, обвиняя ее во всевозможных нарушениях контракта и шпионаже. Был организован показательный судебный процесс, на котором четверых сотрудников фирмы обвинили в государственной измене. Арбитражный суд в Лондоне назначил компенсацию за убытки в размере 65 миллионов долларов, однако советская сторона отказалась явиться в суд или выплатить наложенный штраф. Подобные авторитарные методы применялись и во многих других случаях[682]. Природа юридических норм, лежавших в основании организации всех концессий, делала это особенно легким: каждая концессия представляла собой «сепаратную сделку», стоящую вне защиты со стороны как советского, так и международного права[683]. Политике концессий в Советском Союзе формально был положен конец резолюцией от 27 декабря 1930 года, отменявшей все ранее принятые законопроекты о концессиях и сократившей полномочия Главконцесскома. Чистка комитета привела к аресту и казни нескольких его членов, бывших сторонниками концессий. К 1933 году все концессии, кроме немногих мелких, были ликвидированы, а сам комитет был официально расформирован в 1937 году[684].
Однако уничтожение концессий не означало конца иностранного участия в советской экономике. Чтобы приобрести технические навыки, советское руководство вместо концессий обратилось к стратегии заключения «соглашений о технической помощи» (СТП). Обычно это были договоры о консультациях, подразумевавшие, что фирма или частное лицо предоставляют консультации и услуги в обмен на денежные выплаты. Для обеих сторон это было сопряжено с гораздо меньшим риском и позволяло приобрести необходимые технические навыки без политических проблем, связанных с иностранной собственностью. По таким контрактам тысячи инженеров и квалифицированных работников приехали в Советский Союз и внесли свой вклад в индустриализацию. Властям они обошлись гораздо дороже – ведь пришлось высоко оплачивать их услуги в иностранной валюте, которой отчаянно не хватало. Это резко отличалось от концессий, напротив, ввозивших в страну капитал и инвестиции из-за границы. Экономисты утверждали, что СТП были для экономики гораздо менее благотворны в том, что касалось предпринимательства, навыков управления, эффективности и способности отвечать на вызовы глобального рынка. Так это или нет, но СТП и все, с ними связанное, было преходящим, условным и легко поддавалось отмене. На тех, кто работал по СТП, специальные правила упрощенной выдачи виз и предоставления особой защиты, действовавшие в отношении сотрудников концессий, уже не распространялись. Стоимость оказалась существенным препятствием на пути широкомасштабного распространения СТП, даже в 1930-х годах, когда на мировом рынке рабочей силы квалифицированные рабочие были дешевы и доступны ввиду Великой депрессии[685]. Распространению СТП препятствовало и расширение полицейского надзора и контроля над иностранцами, а также дальнейшее ослабление их государственной защиты. С уничтожением концессий и победой изоляционистского проекта индустриализации плодотворный союз модернизации и политики гражданства, существовавший с 1860-х годов и до 1914 года, был решительно и окончательно расторгнут.
Советская автаркия
В период с 1926 по 1930 год граница гражданства практически во всех отношениях сделалась более прочной и непроницаемой. Иммигрировать или эмигрировать, натурализоваться или денатурализоваться стало гораздо тяжелее. Существовало несколько причин обращения к ограничительной политике: ксенофобия, помешанность на безопасности, идеологический пыл и всепоглощающее желание предотвратить растрату твердой валюты, драгоценных металлов и других ценностей в результате незаконного экспорта[686]. Возраставшее в период нагнетания военной истерии могущество ОГПУ имело своим непосредственным результатом более строгую охрану границ при решении любых вопросов, связанных с гражданством. Например, в одном из архивных дел содержится множество запросов НКВД (организации, не склонной принимать либеральные решения по отдельным случаям) в ОГПУ о том, почему оно наложило вето на индивидуальные ходатайства советских граждан о выдаче иностранных паспортов, и столько же лаконичных ответов вроде «отказано по политическим причинам» или «отказано местным ОГПУ». Чиновники НКВД постоянно жаловались на волокиту в ОГПУ при рассмотрении подобных случаев[687].
