именно из-за начертательной монополии уже многие сотни лет правит фундаменталистская олигархия, — он вернулся к несколько менторскому тону, чем отдаленно напомнил Чору. — Долго бы простояла власть Алых, если бы башни перестали приносить им ежедневный огромный доход? Думаю, не прошло бы и нескольких десятилетий, как хаоситы стали бы кастой наёмников, предлагающих свои услуги тем, кто больше заплатит. Если в Яратире возникнут свои начертатели, Ван-Елдэр не остановится ни перед чем, чтобы их уничтожить. Сначала это будут диверсионные группы — вроде того Алого агента, которого послали за вами, а затем — полноценные армии. Яратир, естественно, не потерпит подобного, и начнётся страшная война, подобной которой не видел свет.
Я хмуро кивнул. Все, о чем говорил Линен, было разумным и дальновидным. Жаль, я не обладал этими качествами. Хотя стоило бы.
— Итак, я ожидал, что в Вохотма-Удо вас встретит агент Архонтов, чтобы доставить в Почерму, а оттуда уже в Гегемонию Хаоса, — продолжил он свой рассказ, хотя я уже понимал, к чему все сводится. — Я не успевал вас перехватить, но думал отбить у агента по дороге. На полпути к Вохотме я обнаружил покинутую баржу, изучил следы и понял, что вас захватили бандиты из Кяськи. Направился в сторону Кяськи, чтобы освободить вас, и по дороге увидел зарево над башней Полыхающей Гильдии — что символично. Предположил, что Кай уже уводит вас подальше от беспорядков: либо по подземному ходу, либо через западные ворота. Забрался на высокую сосну на ближайшем холме — так, чтобы видеть оба маршрута. Через четверть часа я увидел, как вы и Кай выходите из подземного хода. Он угрожал вам оружием, и я пристрелил его из винтовки. Затем направился к вам, и вот я здесь.
— Великолепно, — я кивнул головой. — Всё действительно очень просто! Но скажите, уважаемый Линен…
Он быстро повернулся к проёму, через который мы вышли, одновременно доставая винтовку из-за плеча, припал на одно колено и дважды выстрелил в темноту. Я вздрогнул.
— За вами погоня, — пояснил свои действия Линен, передергивая затвор.
— Может, тогда уйдём поскорее отсюда?
Линен мягко улыбнулся и посмотрел на меня своими выцветшими, бледно-голубыми глазами.
— Зачем? Перебьём их здесь. У меня двести семнадцать патронов. Меньше людей будет за вами охотиться.
Он похлопал тёмный ствол винтовки.
При этих словах Золто отмер и выругался.
— Слушай, — сказал он, — как-тебя-там, Линь, тебе вообще наплевать, что люди умирают?
Линен поднял бровь.
— Это же бандиты, Золто.
— Да там половина из них — выменянные, должные, обещанные, которых обманом в долги залучили, — плюнул Золто на землю. — Их посылают вперёд, потому что их не жалко. Я сам мог вот сейчас по этому ходу идти, понимаешь?
Линен пожал плечами, достал из внутреннего кармана какую-то маленькую финтифлюшку и кинул в ход.
— А вот теперь, — сказал он, — предлагаю уйти, и поскорее. Мой катер стоит у берега в газаре отсюда.
И подал нам пример, удаляясь скорым шагом. Золто не отставал, а я медлил, оглядываясь на тёмный провал. Что туда кинул Линен?
Но ничего не происходило.
— Ройт Айнхейн, поспешите, а то заснёте, — окликнул меня Линен. — Я кинул в ход колбу с сонным газом. Припас несколько на случай, если мне придётся проникать в Кяськи, чтобы вас освободить. Наш добрый Золто может совершенно не переживать за их жизни.
Я поспешил покинуть овраг.
— Скажите, Линен, — обратился я к нашему опасному спасителю, пока мы шли по ельнику. — Когда вы осматривали баржу, вы не видели там девушку? Или… тело девушки? Рыжеволосая, в зелёной одежде?
Линен с сожалением развёл руками:
— Не припоминаю.
— Может быть, вы видели… лису? Очень большую лису?
— Лису? Да, я видел невдалеке от места крушения баржи следы лисы, которые уходили прочь от берега. Я так полагаю, это был агент-перевёртыш, посланный за вами?
Я с облегчением выдохнул. Лексина жива! Это была лучшая новость за последние двое суток!
— Я смотрю, вы рады этому известию, — неодобрительно покачал головой Линен. — А ведь это жестокий агент, Ройт, который захватил вас силой. Он имел обличье очаровательной девушки, я так понимаю? Вы ведь понимаете, что это, скорее всего, очень старый и опытный Алый, у которого в жилах эссенции больше, чем крови, и который всю жизнь занимается тем, что выполняет приказы Алых диктаторов? Такие, например, как тихое устранение тех, кто желает изменить сложившийся консервативный порядок?
Я поморщился.
— Она рисковала жизнью, чтобы защитить меня.
— Посмотрите на меня, Ройт Айнхейн, — мягко сказал Линен. — Я — агент Белых. Детектив, стрелок, убийца. Хотя я не владею Алыми способностями, но, полагаю, способен в одиночку перебить половину бандитов Кяськи, не вспотев. При этом меня, бывшего неподалёку, попросили вам помочь по старой дружбе, и я — далеко не самый лучший и опытный из Белых. Как вы думаете, кого пошлют решать проблему исчезнувшего невесть куда наследника рода Айнхейн? Кого-то менее умелого и опытного, чем отставной Белый детектив? Юную девчонку, не способную оценить ситуацию и справиться с ней? Или лучшего из лучших?
Я хмыкнул, соглашаясь с ним.
— Я немного разобрался в оставленных на корабле следах побоища. Насколько я понимаю, она взяла тихоходную баржу и держала вас на палубе, как приманку. Когда произошло нападение, агент бросила вас — вместо того, чтобы сразу прикрыть вас щитом и увести в трюм, что для телохранителя — безусловный рефлекс. После она продемонстрировала вам «трагическую гибель», как раз перед тем, как вас захватили бандиты.
— Но зачем это ей? — поразился я.
— Полагаю, Архонты хотят, чтобы вы умерли, — пожал плечами Линен. — Вряд ли с этим согласен ваш отец, потому для него разыгрывается небольшая история о том, как они старались вам помочь, но ужасные злодеи с дедовскими самопалами разрушили их планы, и наследник Айнхейн лишился жизни во время беспорядков в Кяськи. Вы выжили. Теперь, полагаю, агент будет искать нового удобного случая, чтобы подстроить вашу безвременную гибель.
— Ага, — пробормотал я сквозь зубы. — Понимаю. Мой отец, убитый горем, оставит пост Непреклонного — его считали слишком мягким для законодателя — все эти реформы права, свобода слова… Вместо него придёт какой-нибудь твердолобый пёс Алого режима. Моему брату Ликсу плотно сядут на уши, пользуясь его чувством вины, и вылепят из него то, что захотят.
— Видите, вы сами всё понимаете, — Линен поднял руку, будто хотел похлопать меня по плечу, но передумал. — Наша задача — сохранить вам жизнь. Мечта Белых — Ройт Айнхейн во главе Алого совета. И тогда, возможно, совет, наконец, станет двухцветным.
— Трёхцветным, — на автомате заметил я, все еще пребывая в своих злобных мыслях.
— Простите?
