«Я уже давно не беззащитная девочка, которую когда-то пришлось спасать дьяволу», — в её тёмном мире будто загорелись две огненный точки, что начали разрастаться и освещать всё вокруг.
«Глупо меня недооценивать», — с этой мыслью тьма окончательно ушла, вновь открыв перед взглядом Евы всё тот же зал, огненными точками в котором стали глаза Райнхарда.
— Камилла! — взревел в этот момент над её ухом Этьенн.
— Хорошо. — сломлено прохрипела наследница Авеля, уже готовая окончательно сдаться, как вдруг…
— Нет. — отчётливо шепнула Ева, пришедшая в себя.
Камилла вздрогнула, а Этьенн сильнее сжал запястье своей пленницы, уже чуть ли не ломая его.
— Что ты сказала? — прорычал он, корчась от гнева.
Лицо Мерриман осталась строгим и спокойным. Она выпрямилась, несмотря на то, что в этот момент кончик копья поцарапал ей шею сильнее. После чего Ева едва обернула голову, дабы посмотреть своим горящим, дерзким взглядом прямо в глаза Этьенну.
— Глупо…
«Я соберу все силы, которые есть во мне…»
— …меня…
«…если понадобиться, пусть моё собственное сердце сгорит в этом потоке ярости…»
— …НЕДООЦЕНИВАТЬ!
«…но я обязательно спасу всех, кто дорог мне».
Этьенн не медлил. Копье его моментально уверенно дернулось, дабы без сожаления пронзить горло нахальной девчонки. Но было уже поздно.
Ева вспыхнула, подобно солнцу, ослепляя всех вокруг и одаривая волной жара, что стремился согреть союзников и покарать врагов. Собрав всю свою природную силу и доброту, что таилась в её сердце, она выплеснула это наружу и обратилась в настоящего феникса, восставшего из пепла собственных сожалений и страхов. Этьенна попросту откинуло от неё огромным потоком огня. Это истинно светлое пламя начало кружить вокруг наследницы, пока не сформировалось в образ огромного феникса. Невероятные потоки магии наполнили этот зал. Силуэт огненной птицы расправил длинные крылья, сделал взмах, опаляя стены, потолок и заставляя Вуаль Бесмары судорожно визжать от ослепительной силы, что вздумала противостоять ей. Но вдруг образ феникса начал исчезать, опадая и формируясь в огненные крылья за спиной Евы и горящий светлым пламенем нимб, что возник прямо над её дьявольскими рогами.
Смертная девушка, дитя Сифа, что соединила в себе кровь и пламя души Каина и истинную доброту и сострадание Авеля. Сейчас она озарила этот зал, погрязший во грехе и тьме, подобно солнцу. Солнцу, что должно было подарить новую надежду всем трём мирам и осветить их путь.
Глава 30. Спасибо…
Волна огня оттолкнула Этьенна и заставила его столкнуться спиной со стеной. Грудь и лицо его были теперь сильно обожжены, однако ангел не спешил сдаваться. Хрипя от боли, он поднял ладонь, продолжая сжимать копье во второй руке, и начал стараться исцелить себя. Ожоги медленно начали зарастать. Когда исходящее от Евы свечение утихло достаточно, чтобы можно было вновь рассмотреть ситуацию, стало ясно, что Райнхард остался цел, несмотря на жизненные оковы. Волна огня прошлась и по нему, об этом говорила сожженная одежда выше пояса, однако, благодаря иммунитету к огню, дьявол остался невредим.
— Сейчас, Рафаэль. — произнес Райнхард, уже спокойнее, но всё также строго.
Кажется, всё произошедшее заставило ангела выйти из того траурного небытия, в которое он провалился от осознания предательства отца. Рафаэль дрогнул, но кивнул своему вечному сопернику. Они оба сконцентрировались на красноватом барьере, синхронно произнося:
— Дуэль окончена.
Оковы были сняты. Барьер исчез. Остался лишь тонкий слой магии Этьенна, которую тот успел также наложить на случай, если нужно будет выиграть время. Но сейчас из-за состояния самого ангела это была столь мелкая преграда, что пробить её не стоило Райнхарду никакого труда.
Ева следила за происходящим за барьером лишь краем глаза. Она видела, что её возлюбленный остался цел, и это было главным. В момент огненной вспышки наследница понимала, что пламя может оказаться всепожирающим и навредить и дьяволу. Но она знала, что даже если причинит боль Райнхарду, он достаточно силен, чтобы выдержать это.
— Слеза Авеля. — холодно приказала она, протягивая ладонь в сторону Рафаэля. Взгляд её при этом был прикован к Этьенну, который медленно исцелял свои раны, пока ещё не имея возможности встать.
Рафаэль замешкался. Однако, встретившись взглядом с теплотой глаз Камиллы, которая всё ещё плакала, но на лице её теперь отчетливо читалась надежда, ангел не выдержал и спешно разжал кулак, в котором всё это время скрывал кристалл. Слеза Авеля исчезла моментально. Еве, пылающей огнем феникса, не нужно было даже согласие Рафаэля. Своими словами она просто призвала кристалл себе и не сомневалась, что тот ответит.
Камень оказался в раскрытой ладони наследницы. Вернувшись к своей истинной хозяйке, он засиял голубоватым свечением, и тогда огонь крыльев Евы вдруг стал такого же холодного цвета. Смотря на голубое пламя, Райнхард вспомнил, как именно нечто подобное прожигало его, когда он признавался Еве в своих чувствах. Это был уже не простой огонь. Заполучив обратно силу Слезы Авеля, Мерриман могла теперь заставить сгореть кого угодно, игнорируя любую защиту.
— Ты ведь понимаешь, что теперь окончательно проиграл, Этьенн? — спокойно и властно произнесла Ева, хмурясь и делая шаг навстречу исцеляющемуся правителю рая.
Он грязно усмехнулся, смотря сначала на неё, а после на Райнхарда, который остался цел, несмотря на произошедшее.
— Мне не стоило забывать, что ты наполовину такой же мерзкий дьявол и можешь использовать их главное оружие без вреда для сына Эрхарда. — он всё ещё хрипел от боли.
Грудная клетка подле чёрного камня, вживленного в тело, постепенно исцелялась, но часть лица Этьенна всё ещё была в ужасных ожогах, из-за чего он был вынужден взирать снизу вверх на Еву лишь одним глазом.
— Даже несмотря на это, я бы никогда не стала предавать правила дуэли, если бы ты сам не сделал первый шаг.
— И что же теперь? — ангел криво улыбнулся. — Ты убьешь меня?
Все замерли, в ожидании ответа. Ева же молчала, сверля строгим, холодным взглядом того, кто чуть не погубил всё, что она любила. В её душе горели ненависть и презрение к когда-то великому существу, что пало так низко. Однако она всё равно решительно ответила:
— Нет. — гнев отразился на её бледном лице, освещаемым голубым пламенем. — Я не опущусь до твоего уровня. Для такого как ты вечное заточение и позор перед твоим народом и всеми мирами будет куда более жестоким наказанием, чем смерть.
Хриплый, прерывистый смех стал ей ответом.
— Глупая девчонка. Ты думаешь, что победила? Пусть я и понимаю, что мне не выиграть в бою с вами, однако твой огонь, как бы он не был силен, не остановил главное зло.
С этими словами Этьенн поднял свой взгляд наверх, на Вуаль Бесмары. Та не издавала уже зловещих звуков, которыми ранее пропитывала каждый уголок зала, однако в огромном клубке этой мерзкой паутины всё ещё отчетливо билось сердце.
