47. Фред Майер, Ганс Вийнберг, Франц Вебер с двумя помощниками из деревни Оберперфусс
Дино Ловенштейн, начальник трех разведчиков, прибыл в Оберперфусс и поздравил своих молодых подчиненных, которые сделали гораздо больше, чем он мог себе представить. Фред не забыл отметить заслуги женщин деревни, которые им помогали; как он выразился, «только женщинам и можно было доверять, потому что они прочные как сталь». Вскоре Франц сочетался браком с одной из этих стальных красавиц, своей невестой Анни. На церемонии он был в костюме, перешитом из формы, выданной в УСС; она – в свадебном платье из парашютов, на которых приземлились разведчики; их Франц нашел в тайнике, сделанном в снегах ледника.
Инсбрук, Австрия, 2019 год
Мин познакомила меня с дочерью Фреда Майера, и она подтверждает, что при жизни Фреда в Соединенных Штатах хорошо знали и кто он такой, и что он совершил в Тироле. Я спрашиваю своих австрийских друзей, известно ли им об этом человеке. Никто ничего не слышал. Один, печально передернув плечами, объясняет, что, раз все трое дезертировали из немецкой армии, вряд ли стоит ждать, чтобы люди воздавали им почести.
Для меня это лишнее доказательство того, что в Австрии, в отличие от многих других стран, не в чести память, правда и ответственность. Мне интересно, сколько инсбрукцев, радовавшихся приходу американцев в 1945 году, семь лет тому назад так же горячо приветствовали аншлюс. В совместном отчете Ганс и Фред писали об этом так:
…В первые годы войны тирольцы в основном были настроены пронацистски, потому что это было им выгодно, а нацистская армия одерживала победу за победой. Поддержка нацистского режима в общем была массовой, и до последних недель войны в Тироле практически не было движения Сопротивления.
Почти сразу же после падения нацистской администрации началось переписывание недавнего прошлого. В образовавшемся вакууме власти последователем Гофера – его теперь называли «губернатор земли» (Landeshauptmann), а не гауляйтер – стал Карл Грубер, австриец, по профессии инженер-электрик. Его выдвижение на такой важный пост было неожиданным, потому что всю войну он проработал на берлинском заводе и только в самом ее конце объединил и возглавил разрозненные группы Сопротивления.
Впоследствии он стал министром иностранных дел Австрии и сделал все, что от него зависело, чтобы Австрию воспринимали не как первую помощницу, а как первую жертву нацизма. Он решительно отбивал все притязания австрийских евреев на репарации и возмещение ущерба. Они не были для него приоритетом.
Что же до нацистов, в 1945 году ЦРУ задержало Вальтера Гюттнера, офицера гестапо, который пытал Фреда. Фреду предложили посетить его в камере. Гюттнера тоже избивали.
В фильме Мин Фред вспоминал, как Гюттнер сказал ему: «Со мной делайте что хотите, но семью не трогайте, очень прошу».
Фред ответил: «По-вашему, мы кто? Нацисты?»
Однако Гюттнеру не было нужды бояться. Он отвечал и за смерть Мозера тоже, но не понес никакого наказания. По мнению судьи, Гюттнер лишь выполнял приказы, а Фред Майер был вообще-то его врагом, причастным к бомбардировке Инсбрука.
Франца Гофера допрашивали в Седьмой армии, расквартированной в немецком Аугсбурге. Бывший гауляйтер всячески подчеркивал, что помогал приблизить конец войны, и требовал предоставления юридического иммунитета, якобы обещанного ему Фредом Майером. Американцы не сумели выявить конкретных преступлений, совершенных Гофером против граждан США. В связи с этим возник вопрос, каким послевоенным властям передавать Гофера: австрийским или немецким.
Гофер разрешил этот юридический казус очень выгодно для себя, виртуозно уклонившись от закона; для моей семьи в этом не было ничего удивительного.
Часть шестая
21
Наклейки старые, напитки новые
Инсбрук, Австрия, 5 мая 1945 года
Военные действия в Тироле официально закончились. В этот день американцы заняли виллу Шиндлеров, резиденцию экс-гауляйтера Гофера: она до сих пор одна из красивейших вилл в городе и не повреждена бомбардировками союзников. Через три дня вермахт подписывает в Берлине акт о безоговорочной капитуляции. За несколько часов до этого Временное правительство Австрии – менее двух недель назад созданное в Вене – принимает закон о запрещении, поставивший нацистскую партию вне закона, как было и в 1933 году.
Будет ли достаточно отринуть культурные и политические системы, которые нацисты так старательно взрастили за последние двенадцать лет?
То, что происходит в мире, напоминает игру в музыкальные стулья. Те, кто десятилетиями сидел во власти, подобно Францу Гоферу, и те, кто разбогател на связах с нацистской партией, подобно Францу Геблю, находятся под арестом, в заключении или в бегах; некоторые пробуют уехать за границу. Те, кто бежал от нацистов, подобно Шиндлерам, начинают задумываться о будущем и о том, осмелятся ли они вернуться и потребовать возврата того, что принадлежало когда-то им. В некоторые места возвращаться почти некому. Почти 65 000 австрийских евреев – а среди них мои прабабушка София, двоюродная бабушка Марта, двоюродный дедушка Зигфрид, двоюродный брат Эгон – исчезли с лица земли.
Везде и всюду видны мужчины и женщины в форме: они служат в оккупационных частях или возвращаются домой после демобилизации. Советские войска входят в Восточную Австрию и остаются там на десять лет. В последние месяцы войны Европа занята не только поражением Германии. Начинается раздел территории между западными союзниками и СССР. Австрия разодрана пополам, ее будущее неопределенно. При малейшей возможности немецкие и австрийские части старались пробиться на запад и сдаться англичанам и американцам.
Почти по всему старому рейху изнуренные, голодные люди начинают подсчитывать, во что им встал роман с нацистской партией. Известия о лагерях смерти пробуждают стыд, порождают яростное отрицание и недоверие, но людям легче, когда они представляют себя жертвами разрушительной войны, страдавшими от бомбежек и голода. Портреты фюрера, вставленные в рамочку, украшение столь многих гостиных, потихоньку перекочевывают на чердаки вместе со старой военной формой, касками и медалями; через несколько десятилетий некоторые из них всплывут на блошиных рынках или специализированных сайтах.
В Тироле война закончилась сравнительно цивилизованно по сравнению с ужасами, пережитыми всей Европой. К 5 мая Франц Гофер уже договорился об условиях своей капитуляции, как он надеется, сравнительно джентльменских, соответствующих его статусу. Он утверждает, что Фред Майер пообещал ему нестрогий домашний арест; но все складывается по-другому. Судьба судит иначе, и следующие месяцы Гофер и другие нацисты, ждущие решения своей участи, проведут в концентрационном лагере Дахау, на границе с Баварией.
