В памяти всплыли давно забытые русские слова. Я вскипел гневом! Я готов был зубами вцепиться в глотку врагу! Но… Вцепиться зубами в собственную глотку весьма сложно. Если конечно вместо зубов во рту не находятся вставные челюсти. Впрочем, самоубийство любым способом меня не устраивало. Кому как не мне знать о его бесполезности.
И тогда я вспомнил, как когда-то удалось усмирить вселившегося в мою земную оболочку Странника, и запел. Сперва мне удавалось воспроизводить слова песни Высоцкого только мысленно. Но вселившийся паразит почувствовал их, насторожился и потерял контроль над телом. Овладев голосовыми связками, я заорал во все горло, с оттяжкой, с хрипотцой, щурясь от наполненного яростью удовольствия, испытывая давно забытые ощущения. До сих пор даже и не задумывался над тем, что в этом мире ничего не слышал о музыке, песнях и поэзии. Но сейчас с наслаждением долбил по паразиту тяжеловесными словами русского классика. А как смешно выпучил глаза от удивления дикарь…
– Оле-ег? Ты-ы?!
Восклицание дикаря заставило меня заткнуться на полуслове. Я себя не видел, но чувствовал, что выпучил глаза так же, как и он. Некоторое время мы молча таращились друг на друга.
– Т-ты к-кто? – вопросил я заикаясь, хотя уже точно знал, что стоявшую передо мной оболочку занимает мой потерявшийся друг, мой первый паразит, мой наставник в бестелесном мире.
Вдруг меня словно оглушило. Мой разум как будто сдавило в тисках, и одновременно в него впились десятки визжащих сверл. Это новый паразит воспользовался заминкой и набросился, стремясь подмять, раздавить и полностью уничтожить мою сущность. И я ничего не мог сделать с навалившейся на меня мощью. Перед глазами встали павшие от шипов стахов Ледива и Валад, Боат и Ваал, Роам и Поут. Словно в телевизионном повторе я увидел бросившегося на мою защиту Мизгиря…И теперь тварь, убившая всех их, пыталась убить меня!
Когда-то, чтобы выбить смертные сущности из занимаемых ими оболочек, я представлял в своем воображении бильярдный шар, которым бил по той самой сущности. Сейчас в моем воображении сама собой возникла булава, которой Мизгирь вышибал челюсти змеям. И я со всей злости влупил ею по паразиту!
Право Избранного
Повозка катила по новой мощеной дороге не в пример спокойнее, чем по старой грунтовке. Слегка придержав разбежавшегося Буцефала, я оглянулся. На моем лице расплылась умиленная улыбка. Ледива улыбнулась в ответ. Она на заднем диване кормила полугодовалых Петра и Павла. На переднем диване дремали уставшие от игр Ванька и Машка. Им Через седмицу исполнится по пять лет. Приготовленные в подарок летуны уже ждут своих маленьких хозяев.
Да, у моих детей земные имена… Да, я не ходил к жрецам на остров, а сам назвал своих детей. В конце концов, кто такие жрецы? А я сам Избранный! Избранный Создателями! И сей факт, подтвержден уже не только тем, что я когда-то выковырял из зуха два семени, но и тем, что Ледива второй раз разродилась от меня двойней. Если два семени в одном зухе еще можно было списать на причуду природы, то рождение двойни для сторов событие вовсе невероятное. Дошло до того что в наше лесное селение потянулись паломники, дабы узреть чудо и прикоснуться к Избранному. Что характерно, Ледиве никто заслуг в рождении двойни не вменял. Женщина есть сосуд для вынашивания семени, которое вкладывает в этот сосуд мужчина, – вот и все.
В общем, вынуждены мы были бежать от назойливых паломников сперва в рыбацкий поселок к родственникам Ледивы, а потом и вовсе в град на холме, который возводил Крик. Крик – это сторанская ипостась Странника.
Несколько лет прошли в относительном спокойствии, но когда у нас родилась вторая двойня, паломники добрались и до порубежья. Ходили слухи, что жрецы собираются в кои-то веки покинуть Священный Остров и явиться для личного засвидетельствования чуда. И мол, не явились они до сих пор лишь потому, что никак не могут решить, должно ли им покидать Священный Остров, и не накличут ли они гнев Создателей, ежели повелят Избранному самому явиться пред их очи?
Не знаю насчет гнева Создателей, но я им не клоун, и дети мои не какие-то диковинные зверушки, чтобы возить их напоказ. Нам и так пришлось вновь перебраться в лесной поселок. Но теперь я возвращался в город, чтобы раз и навсегда положить конец этому безумию. Решение вопроса мы нашли совместно с Криком. Он уже ввел в своем граде понятие Нового Года, приурочив его к сбору урожая клода перед началом сезона дождей. Теперь нам предстояло объявить на это время Седмицу Избранного. А куда деваться? Ради круглогодичного спокойствия мне придется жертвовать одной неделей, в течение которой буду являться перед сторами, сартуками и марыками, и возможно творить какие-нибудь чудеса. Например, исцелять кого-нибудь с помощью Странника. Сам-то я такого пока не умею, ибо опыта маловато. Все ж живу какие-то несчастные пару сотен земных лет. А может, мне удастся приручить находящегося в одной со мной оболочке настоящего Создателя.
Да-да, это покажется невероятным, но новым паразитом, вселившимся в мою сторанскую оболочку, оказался сам сторанский Создатель. Я едва не убил его в первые минуты сожительства. Да и убил бы, если бы знал как. До сих пор не могу простить ему гибель Мизгиря, я тогда забил воображаемой булавой сущность паразита в дальний уголок сознания, и в течение прошедшего с тех пор времени молотил по нему всякий раз, как только чувствовал малейшее шевеление. Делал это уже подсознательно, на уровне рефлексов. Как, оказалось, совсем уничтожить бессмертную сущность можно лишь поглотив ее. Как такое делается, я не знал, и знать не хотел. По словам Странника, при поглощении одной сущности другой, появлялось производное от обеих. Вывод: я перестану быть самим собой. Меня такой результат не устраивает. Лучше буду до конца жизни оболочки Леега гнобить гада, убившего моего любимого питомца, и покушавшегося на жизни моих друзей и моей будущей супруги.
Оно, как выяснилось, и мой друг Странник был в сговоре с Создателем. Более того, именно Странник заварил всю эту кашу. Но, во-первых, он не знал омоем присутствии на Сторане. Во-вторых, именно он настоял, чтобы подвластные Создателю стахи не убивали пойманных сторов, а лишь парализовали, После чего Странник нейтрализовал яд и исцелял полученные сторами раны. И в-третьих, моего друга полностью оправдывала благородная цель примирения сторанских народов и создания единой великой цивилизации.
Конечно мы понимали, что объявление Седмицы Избранного не прекратит в одночасье поток паломников. Придется стараниями все того
