— Где Верен? — она едва не схватила Муфру за руку, но в последний момент все же удержалась. Вдруг оскорбится и не станет отвечать?
— Здесь он, — Муфра качнула посохом, указывая на ту самую непонятную серость, с которой взгляд упорно соскальзывал, — ну никак невозможно было его удержать, — Не справится без тебя. А с тобой — не знаю. Ну-ка, покажи браслет, — она сама схватила Полину за руку и впилась взглядом в серебряный браслет в форме символа вечности.
— Молодец, — глаза шаманки удовлетворенно блеснули. — Зарядила его как надо.
— Зарядила? — удивилась Полина.
— Да. Добром бескорыстным его заряжают. Должно помочь. Если не боишься — иди туда. Никто не может противостоять силе душ. Только защита Великого Змея способна помочь… Но если ее не достанет, ты умрешь, — мрачно произнесла шаманка.
Полина уже не слушала, хотя последние слова и донеслись до нее, но они не имели значения, ничего сейчас не имело значения, кроме одного: Верен умрет, если она ему не поможет.
Фея сдавленно пискнула и пропала куда-то, но Поля этого не заметила. Фея тоже не могла прорваться за полог морока и отводящих чар, наложенных Отступником. Почти никто, рожденный в этом мире, не мог. Но Полина была рождена не здесь и принадлежала двум мирам, и кровь двух миров текла в ее жилах, как и жена Хранителя-нага, она была не столь уязвима. Но от краденой ядовитой силы мог спасти только браслет.
Поля не думала об этом, как и вообще ни о чем. Она ворвалась внутрь серого морока и увидела, как Верена душит омерзительная толстая змея, грязно желтая, осклизлая, чудовищная. А он, кажется, уже теряет сознание. На мгновение отвращение остановило Полю, она успела заметить застывшую рядом фигуру в черных длиннополых одеяниях и надвинутом на лицо капюшоне, но тут же бросилась к Верену: страх за любимого победил.
Она схватилась за отвратительную гадину, ожидая, что та окажется упруго-сильной и скользкой — так она выглядела. Но руки внезапно прошли насквозь, серебром вспыхнул браслет, кисти ожгло будто ядреной крапивой, и — нет уже никакой змеи, расплывается мутно-желтое облако, тает и исчезает.
Верен судорожно вдохнул, только один мгновенный благодарный и тревожный взгляд кинул на Полину и тут же перевел его на ошеломленного Полиным вторжением Отступника.
Тот успел лишь сделать шаг назад, хотел активировать перемещающий кристалл, но пальцы не слушались. Ни тело, ни даже мысли не подчинялись больше его воле. Больше не было Сферы, связанной с ним и укрывающей его от взгляда Лориша. С ним случилось то единственное, чего он боялся более всего: черные крылья, простертые над его головой, — он словно видел их, хотя перед ним стоял человек; мрак, ждущий его за гранью, — и его он будто бы уже видел, глядя в темные глаза Верена, будучи не силах отвести взгляд; гнев Шешхата, чью волю он не сумел исполнить до конца… — он уже ощущал его, знал, что разочарованный господин будет к нему беспощаден.
— Лориш смотрит на тебя, — тихо и глухо сказал Верен, и это было правдой.
Не человек смотрел на Отступника — сам Лориш. Бархатная тьма плескалась в этом взгляде, та, что обещает отдых и покой тем, кто их заслуживает, и возмездие тем, чья вина велика.
Полина, затаив дыхание, сделала шаг назад. Она лишь чуть-чуть, краешком, соприкоснулась с этим взглядом, и ощутила, что смотреть в глаза любимого сейчас нельзя. Сейчас это глаза Лориша.
— Лориш видит тебя, — Верен поднял руку — и это тоже была не его рука. Сейчас это была рука Лориша.
И она опустилась на плечо Ярта, — сына прежних князей Светании, бывшего шамана, Отступника, раба Шешхата, грезившего о власти, могуществе и бессмертии, но оставшегося смертным, как и все.
— Никто не укроется от взгляда Лориша, — закончил ритуальную формулу ворон.
Бархатная тьма расплылась под его рукой, окутывая фигуру Ярта. Сам Отступник уже не мог ни двигаться, ни говорить, ему оставалось лишь со всевозрастающим ужасом наблюдать за тем, как темнота медленно обступает его, накрывая легкой вуалью, превращающейся в плотную пелену, как меркнут цвета и отдаляются звуки, как безмолвие и непроглядная тьма надвигаются, чтобы поглотить, как распахивается перед ним небытие, чтобы растворить его в себе, небытие, ждущее тех, в ком не осталось света и тепла.
Это медленное угасание жизни было настолько жутким и такой ужас виделся во взгляде Ярта, что Верену стало страшно, ощущение погружения в небытие в какой-то мере передалось и ему, и это было почти непереносимо. Рука его дрогнула и почти готова была отпустить плечо приговоренного. Но сила Лориша не позволила, она нашла того, для кого была предназначена, и она перетекала соединяя исполнителя приговора и приговоренного, пока воля Лориша не была исполнена.
Когда последняя искра жизни погасла в глазах Ярта, не скрытых более мороком, когда лицо его, искаженное нечеловеческим страхом, застыло посмертной маской, только тогда Верен смог отвести руку, и Ярт рухнул на землю у его ног.
ГЛАВА 54. Круг судьбы
Переместившись, Райяна быстро осмотрелась. Страх, переходящий в панику, гнал ее вперед. Чувство, что она может опоздать, что каждый миг может стать тем, которого не хватит, чтобы спасти Ярона, буквально душило. Сердце колотилось где-то в горле, голова кружилась.
Темнота, лунные блики… нет, — это вспышки боевых кристаллов, мерцание силовых линий защиты, огоньки красных глаз мраков… И один из них — совсем близко… Рядом с ним — Ярон. Райяна рванулась вперед, одновременно поднимая руку, чтобы ударить мрака всей своей силой, уверенная, что опасность исходит именно от него. И пусть даже осталось совсем немного времени до того момента, как его можно будет излечить… она не готова пощадить мрака, позволив ему убить Ярона.
Но мрак не двигается… он делает шаг назад… на земле лежит чье-то тело… Ярон поворачивается… Как медленно и в то же время неотвратимо все происходящее… Там Грон. И болт его арбалета уже сорвался с ложа…
Всего доля мгновения — и уже не женщина, а волчица устремляется вперед в прыжке, бесконечно длинном, отчаянном, похожем на полет — полет к смерти, ради жизни того, кого любит. Арбалетный болт прерывает ее полет. Она успела.
* * *
Грон не хотел вмешиваться, он был почти уверен, что у Тамилы все получится, как надо. Однако… Мало ли что. На всякий случай следует подстраховаться. К тому же ему хотелось своими глазами увидеть, как умрет князь. Поэтому он отправился вслед за ним, чтобы быть поблизости, наблюдать. Ну и на всякий случай — быть наготове.
Этот арбалетный болт у него был припасен заранее, на нем стоял знак Светании. Когда князя найдут, никому и в голову не придет подозревать, что его убил кто-то из своих. Имелся и кинжал с клеймом Светании — у медведя было время на подготовку, и он все продумал. Все, кроме того, что произошло в реальности. Это было невозможно предсказать. Разве что шаманкам такое по силам.
Сначала мрак явно медлил и не хотел убивать Ярона. Потом он одним ударом свернул шею Тамиле. Это уже было за пределом любой вероятности и понимания. Должно быть, он взбесился. Или… творится что-то совершенно неожиданное. Может, шаманки нашли способ что-то сделать с мраками? Освободить их от власти Отступника? Вроде бы Тамила говорила что-то о Сфере Власти… Но думать об этом было некогда. И некогда было сожалеть о Тамиле.
