– Если не объяснишь мне, что ты здесь делаешь, я пойду в налоговую полицию и заявлю, что ты не платишь налоги.
Вены на шее у меня раздулись, как у рестлера.
– Да ладно тебе, ты шутишь.
Достаю сотовый, набираю один-один-семь, жду.
Паоло вырывает у меня из рук телефон, нажимает отбой.
– Я считала тебя своим другом, как ты мог… – с горечью говорю ему.
– А твоя голова где? Мы с тобой с университета знакомы.
Паоло молчит.
– Давай выкладывай все, или твоя лавочка будет закрыта уже сегодня.
– Барбара, после того как Риккардо ее бросил, велела, чтобы я глаз с вас не спускал. Она не могла поверить, что он выбрал тебя… Извини, сболтнул лишнее…
– Барбара не беременна. – Паоло тяжело вздыхает.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! – Я хватаю его за плечи.
– Перестань, мне больно… Барбара не беременна.
– Она надеялась забеременеть. Он поверит, что все уже случилось, и они не будут предохраняться.
– Это какой-то фильм ужасов! Может, ты издеваешься надо мной?! А вся эта инсценировка? Ее родители, витамины, пилатес? Мать, которая специально прилетает из Майами…
– Ее родители думают, что она и вправду беременна.
– А как же анализы? Она показывала Риккардо анализы.
– Это анализы ее сестры. Подделать – пара пустяков. Я сам сделал.
Чувствую прилив радости. Это самый лучший день в моей жизни.
Восемнадцатый сеанс
– Стыдно признаться, но вы были правы. Вы были правы, доктор Фолли.
Он явно доволен, улыбается, устраиваясь поудобнее на стуле.
– Это опыт, Кьяра. Я видел множество подобных историй, к сожалению. Темперамент – дикий зверь, которого трудно приручить. В любом случае хорошо, что это случилось до того, как вы ответили на притязания Андреа. Может быть, внутренний голос подсказывал вам, что на этого человека нельзя положиться.
До того как ответила на его притязания – не совсем верно, но, по крайней мере, теперь не обязательно выкладывать всю правду, я могу не утруждать себя. Я слишком устала и не хочу ничего вспоминать.
– В меня словно дьявол вселился… Неудовлетворенность, копившаяся годами, разом взорвалась. Знаете, что меня очень сильно задело? – То, что он назвал меня секретаршей с большими сиськами. Значит, он видел во мне только большие сиськи, и все? Значит, мужчинам нужно от меня только это?
– Нет, Кьяра, не говорите так, даже в шутку. – Речь идет о мужчине, который является жертвой своих инстинктов и, к сожалению, способен здраво рассуждать только после того, как удовлетворит их. Тогда он может выражать свои чувства, и, полагаю, эти чувства подлинные. Я уверен, что он неплохой человек, но, честно говоря, такой тип личности неприемлем для женщины со здоровой психикой. Конечно, если ваша конечная цель – войти в долю, став партнером адвокатской конторы, тогда другое дело!
Понимаю, что его высказывание для вас – как пощечина, если не хуже, и это не единственное оскорбление, которое вам пришлось вытерпеть от грубых и невежественных мужчин, но постарайтесь не обращать внимания на обидные слова. Не слушайте их, пропускайте мимо ушей. Вы смогли доказать себе, что вы сильная, умеете находить выход из сложных ситуаций, можете изменить саморазрушающую модель поведения и правильно реагируете на стресс.
Вы должны гордиться собой. Я, например, очень горжусь Кьярой.
«Я тоже горжусь Кьярой… А вот собой не очень…»
– А что Риккардо? Как он воспринял новость?
– Я ему все рассказала по телефону, он расплакался. Он остался у родителей еще на денек, чтобы отметить свое освобождение. Мы увидимся с ним сегодня вечером, я жду не дождусь.
– А Андреа?
– Продолжает названивать. Доктор Салюцци сделал так, чтобы обойтись без вмешательства профсоюзов и финансовой полиции. Мне выплатят приличное выходное пособие и дадут рекомендации.
– Кьяра, я потрясен, вы просто другой человек! Я знаю, что вы скрыли от меня по меньшей мере процентов сорок того, что делали, но в результате вы сумели противостоять произволу, будь то со стороны начальника, друзей или родственников. Правда, нужно поработать еще над способом выражения своих эмоций, но вы уже учитесь их проявлять, и это – настоящий прорыв.
– Класс! Дайте пять, доктор Фолли. – Я поднимаю правую руку.
– Хм… Лучше не надо…
Я приглашена на обед к Лоренцо.
Мама тоже придет.
Лоренцо и Сара решили объявить о своем отъезде, я должна сделать вид, что очень удивлена.
Я не видела Лоренцо с той ночи, когда он ушел из нашего дома, и, конечно, немного смущаюсь.
Лоренцо открывает дверь, улыбается.
– Привет, Адзурра, проходи, – говорит он, ущипнув мою руку.
– Ай, больно! А что я такого сделала? Это вообще была идея Сары. Жду соответствующего вознаграждения!
Сара вынимает из духовки лазанью, смеется:
– Он никогда не согласится, что идея у нас была гениальной!
– Я все равно бы вернулся, рано или поздно.
– Да, конечно, и мы бы увиделись в доме престарелых!
Звонок в дверь, это мама. Она сделала прическу, накрасилась и вообще прекрасно выглядит. Как бы я хотела, чтобы и Риккардо был здесь!
Мама отправляется на кухню помочь Саре. Между ними теперь любовь и согласие. Мы с Лоренцо заканчиваем накрывать на стол.
– Не забудь, ты должна сделать вид, что ничего не знаешь о нашем решении.
Делаю изумленное лицо – самое сильное выражение в моем репертуаре.
– Отлично, пойдет!
Мы рассаживаемся за столом, Лоренцо открывает вино.
– Смотрите-ка! – Сара показывает нам левую руку.
– О-о-о! – хором восклицаем мы с мамой, берем по очереди Сару за руку, чтобы полюбоваться сверкающим колечком.
Сара раскраснелась от волнения.
– Красота! Это ты выбирал, Лоренцо? – спрашивает мама.
– Да, все сам, даже размер угадал.
Мне невольно вспоминается злополучное кольцо на три размера меньше, которое подарил Андреа.
– Вот что значит – любовь указывает путь! – вздыхаю я.
