реквизит – вопрос жизни и смерти.
Пикник солистки
Впервые опубликовано в газете Dagens Nyheter 24 июля 1994 года под названием «Руками управляет память».
Кулинарная книга, которую я уложила в чемодан, собираясь домой после нескольких лет, проведенных в Северной Каролине на юго-востоке США, называется «Soul Food» («Соул-фуд»). Эту книгу я выбрала из сотен других кулинарных книг. Среди других вариантов были такие, как «Classic Cajun Cooking» («Классическая каджунская кухня»), «One Hundred Pasta Recipes» («Сто рецептов приготовления пасты»), «White Trash Cookbook» («Поваренная книга белого отребья») и «The All-American Cuisine» («Американская кухня»).
Но выбор пал всё же на книгу «Соул-фуд: Классическая кухня Глубокого Юга». Не в последнюю очередь – потому, что рецепты показались относительно легкими для самоуверенного повара-самоучки. А также потому, что традиционные блюда южных штатов – кукурузная каша гритс, кукурузный хлеб, трехслойный торт-сметанник – были настоящим праздником для желудка. Но решающим фактором, определившим мой выбор, стало фото дядюшки Билла, устроившего пикник для себя одного.
Вот он, дядюшка Билл, рыбачит в одиночестве на берегу реки жизни, и только портативный телевизор составляет ему компанию. На фото можно увидеть сковородку, на которой жарится свежепойманная рыба, сочную дикую утку, гору хрустящих пончиков «hush puppies», аппетитный салат из морепродуктов, консервированные яблочные кольца и домашний вишневый пирог. А если в горле пересохнет, то дядюшке достаточно протянуть руку к большим флягам с домашним лимонадом. Или взять банку корневого пива.
Как же сильна мечта о независимости!
С моей стороны было бы, наверное, мило сказать, что эта фотография напоминает современный вариант американской пасторали Торо и навевает мысли о самодостаточности. Но правда в том, что мною руководили менее возвышенные порывы.
Потому что мало у кого мечта о независимости и желание быть «хозяином горы» сильна так же, как у того, кто вырос с семью младшими сестрами и братьями в вечной борьбе за половину курицы гриль и бутылочку лимонада.
Самое замечательное на этом снимке то, что вся еда предназначена для одного дядюшки Билла. Никаких сестер и братьев, претендующих на эти деликатесы. И нет поблизости сердитой матери, которая бы хлопала Билла по рукам и говорила, что сперва он должен съесть рыбу, и только потом – пирог. На фото видно, что Билл уже отхватил кусок пирога, причем не маленький.
Книгу «Соул-фуд» написала Шейла Фергюсон. Она – умелый стилист и виртуозный рассказчик. В свое время Шейла была солисткой в известной поп-группе The Three Degrees. Сегодня она живет в Англии с мужем и двумя дочерьми. Когда выяснилось, что стремительно англизирующиеся дети искренне верят в то, что рыбные палочки умеют плавать, Шейла решила воссоздать свой потерянный мир, американский Юг.
Задача была не из легких. Исторически афроамериканская кухня «выросла» из скудного рациона рабов и неиссякаемой изобретательности. От Африки – мастерство и любовь к овощам, а вдохновение – от индейцев и плантаторов.
Собирая рецепты для книги, Шейла Фергюсон обратилась к своим родственникам. Но редкие рецепты существовали в записанном виде. Так что Шейле пришлось обосноваться на кухнях у своих родственников и самой отмерять, взвешивать и записывать, пока кузина Беверли или тетя Пейси делали всё так, как привыкли, – на глаз. На соул-фуд кухне руками управляет память, ладонь отмеряет нужное количество кукурузной муки, нос точно определяет, когда тесто «подошло», а ухо слышит, когда испекся хлеб.
Поэтому «Соул-фуд» – не просто кулинарная книга. Это настоящий документ афроамериканской культуры, стилистически отточенный и сопровожденный пожелтевшими фотографиями из семейного альбома и юмористическими «нотами» в виде снимка дядюшки Билла. Разделы имеют такие заглавия, как «Свинья всемогущая» («The almighty pig»), «Если ты видишь это – стреляй!» («If you see it, shoot it»), «Сладкие штучки» («Sweet thangs»).
Каждый рецепт так или иначе связан с семейной историей или с историческими кулинарными традициями; каждое блюдо напоминает о влажной жаре американского Юга, о стрекочущих сверчках и вечерах на веранде с холодным лимонадом и чаем со льдом. Если каждая кулинарная книга – это своеобразный мир, то «Соул-фуд» – это книга о хорошей жизни. Наверное, наследием лучше всего распоряжается тот, кому довелось жить по законам необходимости, кому приходилось устраивать засаду на опоссумов, наносить удар в нужный момент и потом готовить жаркое с лимоном, ломтиками яблока, картошкой, тимьяном и корицей.
Мой первый круг[120]
Текст был написан для выступления на радиоканале P1 в программе «Sommarprogram» 8 августа 2013 года.
Меня зовут Сара Мария Даниус, я родилась 5 апреля 1962 года в Тэбю, и я – плод скандала.
Нет, мои родители были должным образом женаты, так что дело не в этом. Мой папа был из тех, кого принято называть столпами общества. «Столп общества» – ну и выражение! Странное само по себе, сегодня оно, как правило, носит иронический оттенок. Но только не в данном случае. Папа на самом деле был столпом общества. Ларс Ингемар Даниус (родился в 1907 году) был учителем шведского языка и истории в Виггбюхольмской гимназии в Тэбю. У него было положение в обществе. Он был образован. Его уважали и любили. Кроме того, папа был профессиональным военным. Он вышел в отставку в звании подполковника, в суровые зимы во время Второй мировой служил на границе с Норвегией, а после войны написал несколько книг о шведских вооруженных силах.
Так что дело было в другом. Дело было в разнице в возрасте – а также в том, как мои родители познакомились.
1
Мама любила повторять, что я родилась с «укусами аиста». Это значит, что у младенца на лбу и затылке имеются пурпурно-алые отметины, и отметины эти появились потому, что младенца принес аист.
Конечно, сама мама в аиста не верила. Она верила в пестики и тычинки. И она точно знала, откуда я взялась. Я была зачата во время свадебного путешествия, в недорогом отеле в городе Любек.
И ни одна живая душа в Виггбюхольме и окрестностях не верила в то, что меня принес аист, – как бы ярко ни алели эти мои отметины на лбу и затылке. Все знали, как это получилось. Все видели мамин живот. Я была результатом естественного процесса репродукции. Отчего же тогда всё это удивление, все эти изумленно приподнятые брови?
Папа был на тридцать пять лет старше мамы. Он помнил еще Первую мировую. Когда родители поженились, папе было пятьдесят три года, а маме – Анне Марте Софии Карлссон – восемнадцать. Он был на середине жизненного пути, она
