но я, правда, не подхожу к нему. Не люблю машинерию, да и вдохновения осталось на вершок…»
Виталий Соболев: «…Жизнь прошла, и ничего не светит впереди». Марина Тарковская: «Ты – молодец! Я удивляюсь, как ты пишешь такие сложные, насыщенные информацией книги…»
1 января – Новый год встретили вдвоем. Пили шампанское «Надежда» под красную икру, мандарины и шоколадные конфеты, смотрели немного ТВ. Щекастику написал строки:
В Новый год с зубами новыми —
Все бы съела и разгрызла —
Прежде президента Вову,
А потом Грызлова – гризли…
Ну, а к себе применимы чужие строки: «Ничего не попишешь – ничего не получишь!» И в первый день нового года залез в досье Фридриха Горенштейна. Очередной «клиент» литературной галереи.
3 января – первое выступление на радио – р/с «Говорит Москва». Беседа на 30 минут. Эфир 8 января. Говорил о литераторах, о книгах, читал стихи: Рубцов – «Я не один во всей Вселенной. / Со мною книги и гармонь…» А вот чего у меня нет, то это гармони.
4 января – за окном январь, а я печатаю литературные даты на июль.
9 января – мучает насморк, но продолжаю работать. Сочинил двух юбиляров – Салтыкова-Щедрина и Константина Леонтьева – забавный стык.
К. Леонтьев (годы жизни 1831–1891) – удивительная фигура: военный врач в Крымской войне, дипломат, писатель, публицист. По мнению советских историков, Леонтьев стоял на «крайнем фланге реакции». Постригся в монахи и закончил жизнь в Оптиной Пустыни. Считал, что «идея прогресса (или улучшения жизни для всех) есть выдумка нашего времени».
«День наш – век наш! И потому терпите и заботьтесь лишь о ближайших делах, а сердечно – лишь о ближних людях, а не о всем человечестве».
«Терпите! Всем лучше никогда не будет. Одним будет лучше, другим станет хуже. Такое состояние, такие колебания горести и боли – вот единственно возможная на земле гармония! И больше ничего не ждите…»
К. Леонтьев. «Восток,
Россия, славянство», 1886
Надежду на лучшее будущее не давал и летописец города Глупова Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. «Трифонычи сменяют Сидорычей, Сидорычи сменяют Трифонычей – вот, благодарение Богу, все политические перевороты, возможные в нашем любезном отечестве». Исторический приговор, вынесенный бедной России.
Занимаясь литературными портретами, я, по сути, учусь в школе политической и общественной жизни и хочу в эту школу завербовать новых учеников.
22 января – крещенские морозы, под 30 градусов. СМИ в истерике: «Хроника окоченевшего города». Нашей прессе нужны только скандалы и сенсации, ну, и, конечно, враги. Последняя шутка: во всем виноваты инородцы – фаренгейты и цельсии!.. Ну, а я? Выхожу лишь за хлебом, молоком и газетами. И долблю, долблю «Женский календарь», «Все о женщинах», отгрохал август – 80 стр.
13-го ездил в «Октопус» (проще – в «Автобус») и отнес порцию кинозвезд – Ава Гарднер, Элизабет Тейлор и др. Ще отдала деньги за новые зубы (красивые!) – 28 тыс. рублей, что более 2,7 тыс. долларов – цена двух поездок за рубеж. Запись в дневнике: на сегодняшний день мы практически разорены.
Унываем? Нет. Ще читает Берберову и заявила: «Мы с тобой живем, как Ходасевич с Берберовой…» Я сразу вспомнил строчки Марии Петровых: «Нам хорошо и молодо вдвоем».
3 февраля – раздружился с дневником – некогда писать. Поэтому в данной книге лишь выжимки.
24 января в «Вечерней Москве» вышел Николай Рубцов, 27-го – Моцарт. В «Крестьянке» – Изабель Юппер, в февральском «Алефе» – Лев Шестов. Лев Исаакович Шестов в следующем 2007 году войдет в книгу «99 имен Серебряного века». В Киеве помогал отцу заниматься финансовыми вопросами, что ему было противно, ушел с головой в книги, став философом из собственной личности.
«Трагизм из жизни не изгоняют никакими общественными переустройствами, и, по-видимому, настало время не отрицать страдания, как некую «ее фиктивную действительность… а принять их, признать и, может быть, понять».
Удивляясь на самого себя, на свою всеядность: от «Капитала» Карла Маркса к детским стихам Агнии Барто (вышла в «ВМ» 15 февраля). И в параллель идут «Женский календарь» и западные кинозвезды. Звонок из Останкино: «Можете поучаствовать в программе «Эйнштейн и женщины»? Ответил: «Могу». Телевизионщики спросили, булькнули и пропали. И такое бывает…
9 февраля – поехал в «Вечорку», там уныние: сняли с должности главреда и зама – Евсеева и Михайлова. Николай Николаевич растерянно меня спросил, а как я выживаю на вольных хлебах, не имея постоянной з/п?.. Как выживаю? Кручусь. Напряженно вкалываю… Тут по ТВ показали Андрея Вознесенского. Еле живой. Даже страшно стало за него. Еще была программа про Лялю Черную – спохватился, а есть ли она в моем календаре? Календарем измеряется вся жизнь.
20 февраля – дни летят, насыщенные всякой всячиной. Приезжал Эдик с дарами: альбом, теннисные носки, бумага, ручки, копирка. Вот уж истинно братская помощь…
14-го в Валентинов день поехал в «Молодую гвардию» на презентацию своих книг. «Поцелуи» идут вяло, лучше «Клуб», подписал с десяток книг. В магазине проводился какой-то конкурс, кто что читает, и одна школьница Аня (свежее имя), победительница конкурса, прислала – «нежный поцелуй Ю. Безелянскому за мои “5” при помощи его великих книг». Великих – это перебор! Но все равно приятно. Еще ездил за денежками в «Автобус» и в «Радугу». Что-то все время капает, но, наверное, совсем не то, что хотел бы получать Н.Н.
18-го – р/с «Свобода», часовая программа со звонками в прямой эфир. Ведущий – Виктор Ерофеев. Три гостя: режиссер Владимир Мирзоев, авангардный художник Олег Кулик (потряс всех образом человека-собаки, сидел в конуре) и я. Разговор шел о гордости, гордыне и тщеславии. Мирзоев заинтересовался моим очерком о Сергее Эйзенштейне.
И организованный Эдиком выезд в Покровское на два дня – прогулки, домино, карты, биллиард и Костя со своей музыкой, и среди снегов странно звучал Сокольский: «В парке Чаир распускаются розы…»
25 февраля – приехали из Покровского, и неотложное дело: сочинял коллективное письмо в ЖЭК по поводу протечки с потолка. От творчества к быту… 23-го напугали телеграммой из АСТа: «Сердечно поздравляем с Днем защитника Отечества счастливы работать с вами…» Н-да, – только и остается хмыкнуть.
Поездка в «Вечернюю Москву» и «Московскую правду», благо рядом. В кабинете Михайлова сидит молодой Антон Долин. Переговоры:
– Сотрудничать будем?
– Конечно, – уверенно заявил Долин.
– Могу сходу предложить материал о Врубеле.
– Это интересно: он ведь в психушке сидел…
Остается только удивляться: не прославился своим «Демоном», а вот психушка – это захватывающе интересно. Так
