Инъин.)
Ч ж э н И н ъ и н (тихонько освобождаясь). Не надо так…
Л и Ц з я н ш а н ь (с горечью). Все вы так! И даже ты!.. Будто я негодяй какой…
Ч ж э н И н ъ и н. Никто ничего плохого тебе не сказал.
Л и Ц з я н ш а н ь. Что я, дурак? Не вижу? И ты хочешь сказать, что не чураешься меня?
Ч ж э н И н ъ и н (тихонько вздыхает). Между нами всегда было некоторое расстояние!
Л и Ц з я н ш а н ь (холодно смеется). Расстояние! С детства я уже ощущал это расстояние. В детском саду воспитатель всегда давал мне самое большое яблоко; как я ни безобразничал, взрослые всегда меня покрывали. По субботам родители приезжали за детьми на велосипедах, и только меня одного увозили в автомобиле, из задницы которого вился легкий дымок… Однако буквально за одну ночь все перевернулось, люди стали в меня плевать, бросать камни, и я превратился в «собачьего выродка — каппутиста», к которому все боялись даже прикасаться!.. Я сжал зубы, уехал в деревню. В нашем «коллективном хозяйстве» я как бы снова стал человеком! (Осекшимся голосом.) Разве я еще смогу быть похожим на человека? А? Чтобы всегда было так, как у нас раньше, разве плохо? Что? Нельзя?
Ч ж э н И н ъ и н (не знает, как сказать). Я… (Вздыхает, берет Ли Цзяншаня за руку.) Мне так тебя жалко!
Л и Ц з я н ш а н ь (внезапно отшвыривает руку, уходит, потом поворачивается). Ты меня жалеешь, ну и жалей! Я хочу, чтобы ты запомнила: у меня есть силы! Я буду думать, как мне вас всех вернуть обратно! А еще я собираюсь с тобой… пожениться!.. Что ты смеешься? Я вполне серьезно!
Ч ж э н И н ъ и н. Не смеши! (Поворачивается к нему спиной.) Уходи.
Л и Ц з я н ш а н ь (подходит, поворачивает Чжэн Инъин к себе). Я хочу тебе сказать, что мы уже…
Ч ж э н И н ъ и н. Ты на все смотришь слишком серьезно! Думаешь, все то, что было, так важно? Ты думаешь, что и твой отец, и мать тоже так серьезно отнесутся к тому, что у нас с тобой было? Ты думаешь, они смогут согласиться на то, чтобы ты женился на дочери «правого элемента» и внучке капиталиста? Только потому, что я там несколько раз помогала тебе стирать одежду? И имела определенные… чувства? Смешно!
Л и Ц з я н ш а н ь. Опять это «подходит — не подходит по социальному положению»! Мне противны эти феодальные рассуждения! Повторяю еще раз: я хочу на тебе жениться!
Ч ж э н И н ъ и н. Это невозможно.
Л и Ц з я н ш а н ь (разочарованно). Ты мне не веришь?
Ч ж э н И н ъ и н (с горечью). Я не верю самой себе! Не верю в социальное окружение, в котором живу! Будет! С этим всем ничего не поделаешь… (Внезапно всхлипывает.) Кто… Кто виноват в том, что между нами существует такое расстояние?
Л и Ц з я н ш а н ь (сердито кричит). Я не хочу слышать этого слова! Не желаю!
Ч ж э н И н ъ и н. Я еще с молоком матери впитала значение этого слова. (Печально.) Иди.
Оба смотрят друг на друга, расходятся, расстояние между ними становится все больше и больше…
Б а й С ю э и Ю э Я н приходят в рощу. У Бай Сюэ на плече папка с рисунками, настроение у нее великолепное.
Б а й С ю э. Эй! Иди сюда! Стой! Прислонись к этому дереву.
Ю э Я н. Слушай, я совсем не шучу! Выслушай меня…
Б а й С ю э. И я всерьез. Дядя хочет, чтобы я поступала в художественный институт, говорит, он знаком с ректором. Но в любом случае нужно представить работы. Я нарисую тебя на фоне этого прекрасного весеннего пейзажа.
Ю э Я н (без особого настроения). Хочешь меня изобразить, хочешь, чтобы попозировал?
Б а й С ю э. Ты всем подходишь, только замкнутый ты. Однако для моей картины в самый раз. Название придумано, будет называться «Весна».
Ю э Я н. Почему ты не согласна, чтобы я уехал?
Б а й С ю э. Поверни чуть-чуть голову. Так, не двигайся.
Ю э Я н. Осталось три дня до призыва в армию! А мне еще нужно сгонять обратно в деревню и встать на учет! Понятно?
Б а й С ю э. Вот незадача, бумага рвется. (Вздыхает.) Ладно, скажи: противная «мечта генерала»!
Ю э Я н. Это не мечта, это реальность, которая может осуществиться! Я узнавал: прослужив год солдатом, можно потом поступать в военное училище.
Б а й С ю э. Через два года станешь командиром взвода, зарплата в пятьдесят два юаня и пятьдесят фэней. Да еще самому платить за питание. Я тоже узнавала…
Ю э Я н. А если прослужить лет десять? Двадцать? А если война? Что я, не смогу тогда пролезть в комдивы или комбриги?
Б а й С ю э. А если на полпути ты демобилизуешься? Принцип ведь таков: откуда пришел, туда и возвращаешься. Извините, прошу вас навсегда остаться в деревне. Не перебивай меня! А если не разрешат поступать в военное училище? А если не сдашь? А если не будет войны? А если будет и тебя убьют? О небо, как страшно!..
Ю э Я н. Я и на это согласен. Во всяком случае, я хоть попробую!
Б а й С ю э. А я?
Ю э Я н (сбитый с толку). Ты? А ты-то при чем?
Б а й С ю э. Ты принял решение на двадцать лет, значит ли это, что я должна ждать тебя двадцать лет? В полном одиночестве, ради призрачной мечты стать «женой генерала»?.. Нет, мне это не интересно! Неважно, есть ли у тебя работа, сколько ты зарабатываешь, мне все равно! Лишь бы я могла тебя видеть… дотронуться до тебя…
Ю э Я н (в порыве подходит к Бай Сюэ и нежно ее обнимает). Бай Сюэ!
Б а й С ю э (прижимается к Юэ Яну). Не уезжай. Не уезжай. Я тоже могу не поступать ни в какой институт, если из-за этого нам придется разлучиться на несколько лет… Наша весна уже и так бесполезно растрачена, немного нам осталось… Не нужно… Зачем еще страдания. Мне нравится твоя решительность, но я и ненавижу ее! Не оставляй меня. Обними меня вот так… Ты навсегда мой принц, генерал…
Ю э Я н (в возбуждении отступает). А если я все-таки уеду?
Б а й С ю э (отталкивает Юэ Яна, спокойно). Тогда я немедленно найду себе другого!
Ю э Я н. Ты? Другого? (Громко смеется.)
Б а й С ю э (сердито). Что? Не веришь?
Ю э Я н (смеется). Верю! Верю!
