Тихий, хриплый голос.
Медленный, усталый голос.
Девочка открыла глаза.
Расплывчатые очертания.
Смутные цветные пятна.
Олли моргнула и стала видеть лучше. Она была у себя в комнате. В постели. Но всё вокруг — окна, стены — плыло и покачивалось.
— Олли, — произнёс грустный старческий голос. — Это я.
Она повернула голову на звук. Рядом кто-то был.
Стараясь не глядеть на плывущий узор обоев, Олли сосредоточилась на том, кто сидел возле неё. На том, кто говорил.
Она увидела черепаху. Огромную серую черепаху с печальными водянистыми глазами. Черепаха моргнула.
— Олли, — позвала она. — Ты меня слышишь?
Олли закрыла глаза и снова провалилась в сон.
Пробуждение
Когда Олли проснулась, в доме пахло тостами, а где-то вдалеке негромко пели птицы.
Лучи утреннего солнца просачивались сквозь занавеску и грели изножье кровати. «Сколько же времени прошло с тех пор, как я упала? — подумала Олли. — День? Неделя?»
Она приподнялась на локтях и обвела взглядом комнату. Стены больше не кружились. Узоры на обоях не двигались.
Но черепаха была тут, морщинистое серое лицо искажено мукой. Рядом с черепахой сидел дедушка. В одной руке он держал кофейную чашку, в другой — тост. В утреннем свете он вдруг показался Олли очень-очень старым.
Увидев, что внучка проснулась, дедушка уронил тост, бросился к ней и обхватил её длинными и худыми, как у пугала, руками.
— Прости меня, — произнёс он своим, а не черепашьим голосом. Олли почувствовала, что он дрожит и всхлипывает. — Был такой ветер… Почему я не проверил, надела ли ты шлем! Зачем я вообще тебя отпустил!
Они крепко обнимали друг друга.
— Со мной всё в порядке, дедушка, — сказала Олли. — Всё в порядке.
— Просто… — он шмыгнул носом, — когда я нашёл тебя… на земле… я подумал, — он мучительно сглотнул, — я… как будто снова потерял твою маму.
Олли обняла его ещё крепче, так крепко, как никогда прежде не обнимала. В углу комнаты сидела большая серая черепаха. И Олли всё поняла.
Теперь у дедушки была собственная печаль.
Огромная и тяжёлая, как черепаха.
И в этом была виновата она, Олли.
Мятая бумага
Вернувшись домой, папа заглянул к Олли и обнаружил, что она сидит на полу в окружении комочков мятой бумаги.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил папа.
Олли заставила себя улыбнуться.
— Я хотела вспомнить, как делать бумажные самолётики.
Папа сел на пол рядом с ней. Следом в комнату протиснулся слон.
— Я только что говорил с врачом, — сказал папа. — У тебя небольшое сотрясение. Полежишь, и всё пройдёт.
— Хорошо, — кивнула девочка.
— Можно мне листок?
Олли дала папе лист бумаги и стала смотреть, как он его складывает. Сначала пополам. Потом загибает уголки.
Но вместо самолётика получилась просто смятая бумажка.
— Дедушка очень грустит, да? — спросила Олли.
Папа кивнул.
— Я знаю, это из-за меня, — продолжила она. — Из-за того, что я упала с дерева. Дедушка вспомнил маму.
Папа крутил смятый лист бумаги. В его руках он казался таким маленьким… Эти руки привыкли чинить машины, а не складывать бумажные самолётики.
— Главное, что с тобой всё хорошо, — сказал папа. — А за дедушку не волнуйся. С ним всё будет в порядке.
Олли подбросила смятую бумажку и поймала её. Снова подбросила, но на этот раз бумажка упала на Фредди и разбудила пёсика.
— Ну да, не ходить же дедушке до конца жизни с этой черепахой.
Стоп.
Неужели она произнесла это вслух?
Папа бросил на дочку непонимающий взгляд.
Да, она и вправду это сказала.
— С черепахой? — переспросил папа. — С какой ещё черепахой? Как ты себя чувствуешь?
Олли покраснела.
— Я просто… — Ей ужасно не хотелось объяснять всё папе. — Я подумала… Вот если бы я могла ему помочь…
Папа встал. Кажется, он уже позабыл о черепахе.
— Я знаю, что ты помогла бы, если бы могла, — сказал он, — но в чужую душу не влезешь.
Олли это понимала, и очень даже хорошо. Столько времени папа таскает за собой своего несчастного слона, и ничего с этим не поделать! Но дедушка был другой. Дедушка ходил на крикетное поле и пускал там самолётики. Дедушка знал, как найти в лесу красивую птицу. С дедушкой дни девочки становились цветными.
— Он самое лучшее пугало в мире.
Ну вот, опять! Она подумала вслух!
Папа посмотрел на неё с тревогой.
— Иди-ка ты лучше в постель, — велел он.
Олли послушно залезла под одеяло.
— И запомни, — добавил папа, — о дедушке беспокоиться не стоит.
Но Олли всё равно беспокоилась. Не нужна дедушке никакая черепаха.
Надо было что-то придумать.
Фотография
— Джеймс принёс швейную машинку, — скороговоркой шептал Артур на уроке самостоятельного чтения.
Он тараторил так, будто слова во рту играли в догонялки.
