Сейчас настало время свести счеты.
Схватив сеть, он пошел к дивану, где оставил Артемиду «спящей».
Она лежала на том же месте и без сознания. Отлично. Ты можешь убить её прямоздесь, прямо сейчас…
Искушение было велико. Но какое в этом удовольствие? Она в беспамятстве. Онаэтого не почувствует. Не узнает. Кроме того, она богиня. Пока ее божественностьпри ней, ее смерть приведет к расколу во вселенной.
Был только один способ уничтожить бога: разделить или отнять его силы, а затемубить.
И, разумеется, он хотел видеть её страдания. Хотел заглянуть в глаза ее смерти,когда отберет её силы и сам снова станет богом. Он хотел, чтобы онапочувствовала, как унизительно и больно быть абсолютно уязвимой.
И все это он сможет сделать, только если она будет жива и в сознании.
Проклятье.
Думая об этом, он заворачивал ее в сеть. Пусть ее сдерживает её же оружие.Только оно подходит. Если ему повезет, она будет плакать, словно ребенок, иумолять о милосердии, которое он не собирался ей даровать.
О да, он уже слышал…
- Пожалуйста, Син, отпусти меня. Я сделаю все, что угодно.
- Тогда лай, как собака.
Она сделает и это. Она будет плакать и биться в истерике. А он посмеется. Оннаслаждался этой мыслью.
Связав ее ступни, Син остановился и взглянул ей в лицо. К великому огорчению,он вынужден был признать, что она была красива – смертельной, змеиной,ядовитой, сучьей красотой. В своих кровожадных мечтах он забыл, как онаграциозна и привлекательна.
Но здесь и сейчас он вспомнил все то, что похоронил три тысячи лет назад.
Она возбуждала его, как и любого их тех, кого он знал. Рассмеявшись ему в лицо,она низвергла его до обыкновенного жалкого бессмертного.
Сейчас он не видел в ней ничего красивого. Но находил странным то, что еёволосы были светлые, а не того знаменитого ярко-рыжего оттенка. Может, потому,что она сейчас находилась в мире людей, и по какой-то причине хотела походитьна одну из них.
Её тело осталось прежним. Высокая, грациозная, с отличной фигурой, она быласложена как богиня, каковой и являлась. Любой мужчина, бессмертный или нет,убил бы за то, чтобы обладать такой женщиной. И он помнил время, когда былнастолько увлечен ею, что сделал бы все, чтобы видеть её счастливой.
Все, что он хотел сейчас, – это убить её.
- Эй, Син?
Он помедлил, увидев входящего в комнату Киша – своего помощника. Ростом чутьниже шести футов, Киш выглядел не старше двадцати пяти, но на самом деле емубыло почти три тысячи лет. У него была такая же оливковая кожа и смоляныеволосы. Но в отличие от Сина, волосы его спадали ниже плеч.
Киш застыл на месте, увидев женщину на диване.
- Босс, что ты делаешь?
- А на что это похоже?
Киш сморщился, почесывая за левым ухом.
- Выглядит довольно извращенно. И тут я вынужден тебе напомнить, что похищениеженщины в такое время, в частности в этой стране, это федеральное преступление.
Сина это не позабавило.
- Да, а в твое время такое каралось смертной казнью, перед которой преступникусначала отрезали яйца.
Киш вздрогнул, представив себя кастрированным и обезглавленным.
- Да, так почему ты ее похитил?
- Кто говорит, что я её похитил?
- Тот факт, что она связана и без сознания…полностью одетая. Я считаю, что еслибы тут имело место сексуальное извращение, и она в этом участвовала, то сейчасона была бы голой и в сознании.
Киш говорил дело.
Он подошел, взглянул на нее поближе, затем снова посмотрел на Сина.
- Итак, кто она?
- Артемида.
- Какая Артемида?
Син бросил на него тяжелый взгляд.
- Ты знаешь. Греческая сучка-богиня, укравшая мои силы.
Киш нервно рассмеялся.
- Это богиня лежит связанная, как индейка, на твоем диване? Ты спятил?
- Нет, – сказал Син, охваченный праведным гневом. - У меня есть преимущество, ия его использую.
Киш побледнел.
- И когда она очнется, мы оба станем тостами. Поджаренными тостами.Обуглившимися тостами. Что там дальше, после «обуглившимися»? Это мы. - Онпоказал на себя и на Сина, чтобы подчеркнуть приближающийся к ним рок. – Онанадерет нам задницу. Без обид, но я не хочу, чтобы мне надрала задницубогиня... Анджелина Джоли в черном пеньюаре и на каблуках не в счет. ДеткаЭнджи может пройтись по мне этими каблуками, но эта… - Киш указал на Артемиду.– Эта выпотрошит меня, а этого я хочу избежать любой ценой.
Син покачал головой в ответ на его истерику.
- Успокойся, пока не намочил мне ковер, и я принесу тебе газетку. Она не надеретнаши задницы. Сеть нейтрализует её силы. Именно так она иссушила меня инизвергла.
Киш поднял голову, как будто хотел ему верить, но сомневался, стоит ли.
- Ты уверен в этом, босс?
- Определенно. Диктийон был разработан как капкан для богов и бессмертных. Покасеть сдерживает её, мы в порядке.
Киш все еще чувствовал себя не в своей тарелке.
- Я не уверен, что «в порядке» - это правильное слово в данной ситуации. Скорееуж «мы в заднице» или «покойники». Ей все это явно не понравится.
Как будто Сина волновало, что ей понравится, а что нет.
- Как только я получу обратно свои силы, это уже не будет иметь значения. Онабудет не в том положении, чтобы ранить кого-то из нас.
- И как ты собираешься сделать это?
Син понятия не имел. Он не был уверен, где хранятся ее силы, чтобы знать, счего начать. После того, как она дала ему испить нектара в своем храме, всерасплылось перед глазами, и он не помнил всего, что она делала с ним. Онпредполагал, что Артемида выпила его кровь, и таким образом высосала силы. Самже он не хотел пить её кровь, мало ли какие заболевания разносит эта сука:бешенство, помутнение рассудка, шизофрения… Но если это вернет ему силы, то онготов.
Сначала он должен узнать у неё, сработает ли обмен кровью.
Он бросил взгляд на помощника.
- Разве тебе не нужно ничего сделать?
- Если бы не тот факт, что ты переломаешь мне все кости и заставишь меня зватьмаму, то я бы позвонил копам. В данной же ситуации я считаю, что здоровье мнееще понадобится, чтобы постараться тебя образумить..
Син сжал челюсти.
- Киш, если тебе дорога жизнь, убирайся и держись подальше отсюда.
