— С этим трудно спорить, — сухо заметила Мейбл. — Тем не менее у тебя сложились неправильные представления о нашей жизни. У нас с сыном все в порядке. Я очень люблю мальчика и вполне способна обеспечить его всем необходимым.
— Кроме, разве что, отца. Кстати, а как насчет тебя самой? — неожиданно спросил Виктор. Его пристальный взгляд заставил Мейбл вздрогнуть. — Ты получаешь все, в чем нуждаешься? Или Джон оказался не только безответственным папашей, но и посредственным любовником?
— Я… вполне довольна своей жизнью и не хочу перемен.
— Что-то слабо верится. Впрочем, возможно ты научилась подавлять свои естественные порывы.
— О чем это ты? — настороженно спросила Мейбл, нервно поправляя волосы.
— Разве тебя временами не одолевают плотские желания?
— Н-нет… — выдавила она, почувствовав, что дрожит.
— Вот как? А хочешь, я напомню тебе кое о чем?
Мейбл в отчаянии зажала уши руками.
— Прекрати! Зачем ты говоришь все это?
— Что значит «это»? — Виктор встал и вплотную подошел к Мейбл. — Мы оба знаем, о чем идет речь!
— Не понимаю, что ты…
Она умолкла, не договорив, потому что Виктор властно обнял ее, прижал к себе и прильнул к губам в требовательном поцелуе.
Сначала она упиралась, но через мгновение ее губы непроизвольно раскрылись и сами собой ответили на поцелуй. Виктор проник языком в ее рот, заставив испытать прилив страстного желания. Кажется, их обоих охватила дрожь. Покров с прошлого словно сняла чья-то всесильная рука, и былое вновь вернулось во всей полноте прежних переживаний. Сейчас для Мейбл ничто в мире не имело значения, кроме этого человека, в крепких объятиях которого она чувствовала себя так чудесно и естественно, как только бывает в мечтах…
— Милая… — хрипло выдохнул Виктор, порывисто прижимая ее ладонь к своей груди.
Ощутив биение его сердца, Мейбл как будто чего-то испугалась и попыталась выдернуть руку. Однако он не отпускал, тесно сплетя их пальцы и глядя на нее сияющими глазами.
— Не нужно, прошу тебя… — пролепетала Мейбл. — Зачем? Какой в этом смысл?
— Весьма значительный! Я хочу кое-что доказать тебе. — Он крепче обнял ее, вновь прильнув к губам.
Новый поцелуй был еще более страстным и жаждущим, чем первый. В нем как будто воплотилась вся чувственность Виктора, которую нельзя было не ощутить. Оторвавшись наконец от ее губ, он дрожал от вожделения, которое не мог обуздать.
— Ну и чего ты добился? — выдавила Мейбл, ощущая в горле спазм от волнения.
— Это трудно выразить словами. Я пытался доказать, что ты все еще желаешь меня, хотя предпочла уйти к другому и родила от него ребенка.
Мейбл показалось, что она ослышалась.
— Что?! — вырвалось у нее.
— Разве я не прав?
Она на мгновение растерялась, не зная, как себя вести: признаться ли наконец во всем или молча переживать обиду?
— Ты ищешь успокоения своей совести, считая, что это я отвергла тебя…
— Но именно так и было. Как еще можно назвать твой поступок? Ты улизнула из Оксфорда, не сказав мне ни слова, а через несколько дней улетела в Америку с приятелем.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Мейбл отвернулась и медленно направилась к стоявшему у стены креслу. Опустившись в него, она припомнила, что действительно вернулась тогда из Оксфорда в свой университет. Через несколько дней занятия окончились и они с Джоном отправились на практику в Новую Англию. Отцу она сказала, что ей некогда заезжать домой, хотя на самом деле просто не чувствовала в себе сил после всего, что у нее было с Виктором, смотреть в глаза Лорне, жившей в то время в отцовском доме.
— Впрочем, кто знает… Возможно, я должен быть благодарен, что ты не позволила мне сделать самую большую ошибку в жизни, — тихо продолжил Виктор.
— Какую?
— Я совершил бы глупость, приняв твое девичье любопытство за серьезное чувство.
Мейбл опешила.
— Ах вот оно что?! — гневно воскликнула она. — Как ты можешь судить о чьих-то чувствах? Ты вел себя не лучшим образом. И вообще не следовало допускать того, что случилось между нами…
— Вот, значит, как ты теперь судишь!
— А как же иначе? Я тогда плохо соображала, что делаю. Не говоря уже о том, где и с кем нахожусь…
— Да-а, — мрачно процедил Виктор, — иначе ты ни за что не связалась бы с человеком, носящим фамилию Корте. Готов спорить, что члены твоей семьи, узнай они эту историю, и тебя бы не простили, как и мою мать когда-то. — Он со вздохом повернулся и направился к двери. — Прости, мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
Звонки, конечно, носят сугубо личный характер, подумала Мейбл, оставшись в одиночестве. В противном случае Виктор мог бы воспользоваться аппаратом, который стоял на письменном столе. Она все еще ломала голову над поведением Виктора тем утром, о котором шла речь. Он тогда вполне определенно дал понять, что презирает за случившееся их обоих, а не только себя. Поэтому она не стала задерживаться в его студенческой комнате и постаралась как можно скорее оказаться подальше от Оксфорда. А также от своего соблазнителя. Интересно, как бы он повел себя сейчас, узнав всю правду?
История произошла во время летнего бала. Мейбл училась в Бирмингеме, а в Оксфорд приехала по приглашению подруги, студентки медицинского факультета. Откуда ей было знать, что на празднике в числе других выпускников университета окажется и Виктор Корте. Они не виделись уже давным-давно. Однако встреча произошла не сразу. Все началось с того, что один из студентов-медиков принялся ухаживать за ней. Парень был симпатичный, хотя держался чересчур развязно. Он всячески пытался увести ее в уединенное местечко, но она лишь отшучивалась, предпочитая оставаться на людях.
Потом, после одного-единственного бокала шампанского, с ней что-то случилось. Она вдруг почувствовала, что сильно опьянела, чего никогда с ней не было. В какой-то момент Мейбл обнаружила, что находится с назойливым студентом в неосвещенном углу каменной беседки, построенной еще в прошлом веке. Стояла теплая июньская ночь. Под покровом темноты прыткий медик, не теряя времени напрасно, заключил Мейбл в объятия и уже успел забраться за вырез платья. Голова у нее сильно кружилась, и она не соображала, что происходит.
Уже позже она узнала, что на празднике присутствовал Виктор Корте. Он признался, что наблюдал за ней, как только она появилась. Заметив, как один из студентов повел ее подальше от людей, он быстро сообразил, что именно требуется парню, и решил вмешаться, а пока толковал с медиком на корсиканский манер, Мейбл тихонько сползла по стене на пол беседки, да так и осталась лежать.
На следующий день девушка проснулась, чувствуя, что голова гудит как колокол, и обнаружила, что лежит полураздетая в постели, а ее черное шелковое платье аккуратно висит на спинке стула. Еще плохо соображая что к чему, она наскоро приняла душ и почистила зубы, но потом снова забралась в постель. Через несколько минут в комнате появился Виктор с чашкой свежесваренного кофе.
