отец не был бы более счастлив, если бы его король предложил подобное.
— Тогда решено, о судьбе малышки Франчески позабочусь лично я, — кивнул довольно Альфонсо, — ну и второе, вы ведь не будете против, если синьор Мендоса скажет имя этого негодяя не вам, а мне и я лично его накажу.
— Но тогда я не узнаю его имя? — уточнил маркиз.
— Так как накажу его я, вы не сможете маркиз, — хмуро покачал головой король, — но мне бы не хотелось, чтобы из-за этого человека в моём королевстве разгорелась кровная месть. Я несу ответственность за происходящее в своём королевстве и я покараю всех, кто нарушает его спокойствие.
Он сказал это таким голосом и тоном, что холод пронёсся у меня по спине и заставил вздрогнуть. Видя, что подобный эффект от его слов настиг не только меня, поскольку маркиз тоже вздрогнул, то его ответ не стал для меня неожиданным.
— Ваше высочество, я не колеблясь ни минуты вручаю вам свою честь, поскольку знаю, что никто не обойдётся с ней так же деликатно и справедливо, как вы. Даю вам в этом слово дворянина.
— Благодарю вас маркиз, — кивнул Альфонсо, — тогда я завтра же пришлю вам кого-то из своих советников обговорить всё.
— Конечно Ваше высочество, как пожелаете, — поклонился тот и поняв, что аудиенция окончена, поклонился королю и коротко кивнул мне.
— Ты доволен? — когда он ушёл, король повернулся ко мне.
— Нет Ваше высочество, пока не узнаю, что это будет за наказание, — покачал я головой, а когда он удивлённо на меня посмотрел, я со вздохом уточнил.
— Я же должен знать, как мне поступать в подобном случае самому.
— Ты хочешь стать королём? — хмыкнул Альфонсо.
— Ваше высочество, — я вспомнил свой недавний разговор с отцом Иаковым, — для меня откровением недавно стало то, что нужно учиться даже тому, чтобы быть просто хорошим человеком.
Король изумлённо на меня посмотрел, но ответил на первый вопрос.
— Вызову его на конюшню, запрусь там с ним вдвоём и буду пороть кнутом до тех пор, пока у него кожа не слезет со спины, — ровно и спокойно сказал он, и я моментально поверил, что так оно и будет, — кругом куча доступных женщин и мне не хватало ещё, чтобы он залезал на тех, на кого ему нельзя даже смотреть.
— Об этом наказании будут слухи, но никто не станет свидетелем его унижения, — задумчиво проговорил я, покивав головой, — благодарю вас Ваше высочество, вы полностью удовлетворили мою просьбу.
— Но это была не твоя просьба, — он внимательно на меня посмотрел, — ты помог мне с проблемой, которая вызвала бы ещё большие проблемы. Так что я готов выслушать действительно твою личную просьбу.
Я пожал плечами, с этого города я вынес всё, что только можно было, просить короля о ещё одной милости было явным перебором.
— Вы обещали написать письмо папе, о моём беспристрастном и честном труде на ниве проведения расследование инквизиции, — ответил я, — упомяните ещё в этом письме ваше приятное впечатление от отца Иакова и ещё трёх ваших инквизиторов, а также безмерной помощи двух настоятелей монастырей и архиепископа Неапольского, которые своей бескорыстной помощью позволили осуществиться этому расследования в кратчайшие сроки.
Альфонсо V задумчиво на меня посмотрел.
— Если его участие упомянешь и ты в своём отчёте, то Ринальдо может стать кардиналом Неаполя при новом папе, с которым я и без того в хороших отношениях, что для меня будет отличным подсобьём регулирования работы церкви моего королевства.
— Ну и нелишним будет к вашему письму об этом добавить ещё десять тысяч золотых, — заметил я, — чтобы до папы ваша просьба дошла как можно быстрее.
— Кардинальские звания нынче столь дёшевы? — удивился король.
— Если заплачу я эти десять тысяч, то мне его не присвоят, а если вы, Ваше высочество, у которого Альфонсо де Борджиа был секретарём и помощником, а главное вам он обязан своей кардинальской мантией, то думаю вопрос о красной шапочке для вашего протеже будет решён на ближайшей консистории единогласно, — пожал я плечами, поскольку вольно невольно был в курсе внутренней политики царившей в Папском дворце.
К нашему разговору присоединился его вернувшийся советник, который с поклоном передал королю три свитка, тот прочитал, кивнул и показал их мне. Я, убедившись в правильных суммах, взял свой вексель и взмахом руки привлёк внимание стоящего неподалёку знакомого префекта, чтобы не напрягать советника короля ещё больше. Тот заметил мой жест и подошёл ближе, низко поклонившись королю и нисколько не удивившись тому, что я сижу рядом с ним.
— Сеньор Амандо, могу я попросить вас об одолжении, доставить меня к моим людям, — обратился я к нему, — а то мне уже совестно из-за собственной немощи, просить графа Латаса быть моей нянькой.
— Ваше высочество, — префект повернулся к королю, — вы разрешите?
— Конечно префект, — тот не знал его, но видел его одежду и пояс с шёлковым шнуром, показывающим его должность, — мы будем благодарны вам за помощь.
Когда сеньор Амандо аккуратно поднял меня на руки, я вспомнив о ещё одной вещи, достал из-за пазухи бумагу, подписанную королём и дающую мне право распоряжаться от его имени на время проведения расследования.
— Возвращаю, как и обещал Ваше высочество, — вручил я её советнику короля и тот кивнул, показав, что оценил мою честность.
Префект ещё раз со мной на руках поклонился королю и понёс к инквизиторам, заканчивающим церемонию вынесения эпитимий еретикам.
— Нисколько не удивлён синьор Иньиго, увидев вас сегодня рядом с Его высочеством, — когда мы отошли дальше от короля, заметил мне префект.
— Я не только ради помощи мне позвал вас сеньор Амандо, — я посмотрел на него, чувствуя, что он старается не сжимать меня слишком уж сильно, но и боится уронить, — я хотел попросить вас составить списки всех людей, кто участвовал в расследовании со стороны магистрата.
— Всех? — удивился он, — зачем синьор Иньиго?
— Расследование окончено и скоро мы с отцом Иаковым покинем город, — спокойно объяснил я, — напоследок мне бы хотелось отблагодарить всех за работу в том количестве, в каком мы с вами обсудим, когда вы принесёте мне эти списки.
Если он и удивился,
