то вида не подал, лишь поинтересовался.
— Себя в него включать, синьор Иньиго?
— Ваше имя сеньор Амандо, — хмыкнул я, — должно стоять там самым первым.
Он улыбнулся.
— Сколько у меня есть времени на это?
— Чем быстрее, тем лучше, сеньор Амандо, моя работа у вас окончена, так что не хотелось бы задерживаться здесь более необходимого.
— Я понял синьор Иньиго и постараюсь вас не задерживать, — кивнул он и донёс меня до Бернарда, который поклонился и поблагодарил префекта за то, что он вернул меня ему.
— Ещё раз благодарю вас сеньор Амандо, — поблагодарил я чиновника, — и жду у себя в гостях.
— Буду как можно скорее синьор Иньиго, — он склонил голову и пошёл к своим людям.
— Куда? — поинтересовался у меня швейцарец.
— В банк Бернард, нужно проверить один вексель.
В филиале банка Медичи меня встретили, только что не поцеловав при этом в зад. Директор филиала лично встретил, привёл в свой кабинет и рассыпался в тысячи комплементах, заверив меня, что, разумеется, я могу по полученному векселю от Его высочества Альфонсо V, получать небольшие суммы денег, но от сумм в пять тысяч нужно уведомлять банк за месяц. Ещё большие суммы требовали большего времени для сборов.
— Сколько могу я снять через неделю? — поинтересовался я, — мне нужно оплатить работу магистрата и префектов.
Директор филиала задумался и ответил.
— Если вы дадите мне две недели синьор Иньиго, то я смогу собрать для вас тридцать тысяч флоринов.
— У вас неделя, — заметил я, поднимая руку и показывая, что спорить с ним не намерен, — деньги мне нужны не для собственных нужд, а для оплаты работы префектов, судей, городской стражи и палачей, или мне сказать этим весьма достойным людям, что банк Медичи не может найти для них денег?
Тут директор побледнел и весьма красноречиво заверил меня, что нет, конечно же недели будет ему достаточно для поиска денег. На том мы с ним и расстались.
Глава 4
Если с большой суммой наличных всегда были проблемы, то с векселями нет. Так что собрав за столом в своей келье четырёх инквизиторов, я молча раздал каждому по векселю на пять тысяч флоринов. Было ли мне жаль этих денег? Безусловно. И если в самом начале, когда я только услышал от короля сумму, которая перепадёт мне, жадность захлестнула меня с такой силой, что я не хотел делиться вообще ни с кем, то сделав несколько глубоких вдохов, я снова вспомнил разговор с отцом Иаковым и сжав собственную жадность в тиски воли, решил премировать всех, кто мне помогал, а самым главным людям, которые проводили расследование, выдать действительно достойную награду. Так что теперь видя их разом побледневшие лица, когда они увидели суммы в векселях, я лишь хмыкнул.
— Это огромные деньги брат Иньиго, — на меня первым поднял взгляд брат Стефан, оторвавшись от цифр, которые были прописаны в векселе.
— Мы все хорошо поработали для этого, — я перевёл взгляд на молчаливого отца Иакова, — кое-кому пришлось ради этого переступить через собственные взгляды.
— Во сколько тебе обошёлся ремонт монастыря, — тот почувствовав на себе мой взгляд, также посмотрел на меня.
— Если вы посмотрите векселя других братьев отец Иаков, — я показал на его документ, — то увидите, что ваша сумма там меньше ровно на семьсот тридцать восемь флоринов.
— Настоятель подходил ко мне сегодня, — кивнул он, — Джакопо остаётся в монастыре и станет монахом. После закончившегося ремонта появилось ещё двадцать новых келий, так что я могу сам выбрать тех бездомных детей, которые могут занять эти места.
— Вы уже нашли кандидатов брат? — посмотрел на него отец Стефан.
— Это к сожалению не заняло много времени, — вздохнул тот, — порт полон бездомных мальчиков и девочек, умирающих от голода.
— Тогда на оставшиеся деньги можете организовать приют, — предложил я, — но для этого вам придётся остаться здесь, вряд ли бы я доверил тут кому-то распоряжаться подобной кучей золота.
Отец Иаков задумчиво посмотрел на меня, и протянул мне свой вексель.
— Могу я его пока оставить у тебя брат? — попросил он, — я не могу остаться в Неаполе, а твоё предложение весьма интересно, я смогу организовать этот приют в том месте, куда меня направит папа. Ты прав, деньги просто огромные, чтобы их доверить кому-то кроме тебя.
— На самом деле и мне не нужно, — улыбнулся я, — я тоже просто слабый человек.
Все до единого инквизиторы скептически на меня посмотрели, вгоняя меня в смущение.
— Вы братья, — обратился я к местным, — снова можете занять свои места при монастыре, документ, возвращающий финансирование неапольского филиала инквизиции короной, подписан королём Альфонсо и находится у архиепископа.
— Мы благодарны тебе брат за помощь в этом, — все трое склонили головы.
— По договорённости с королём, порт и город открывается завтра, — добавил я, — так что лично мне осталось в городе всего одно дело, и мы можем отбывать с отцом Иаковым обратно.
— Да, сегодня прибыл гонец из Рима, — кивнул он, — привезя письмо раскаяния от Лоренцо Валла, так что архиепископ Ринальдо также не имеет к нам больше вопросов. Расследование и правда полностью завершено.
— Все опросные листы и журналы мы отправим в Рим, как и положено, — заверил его брат Стефан.
— Нисколько в этом не сомневаюсь брат, — поклонился отец Иаков второму инквизитору.
— Тогда предлагаю пройти в столовую, — показал я пальцем в направлении нового помещения, которое настоятель монастыря попросил меня устроить по принципу того, что работало у нас во время расследования.
— Идём братья, — поднялся отец Стефан перекрестившись и мы последовали его примеру. Только меня взял к себе на руки отец Иаков, показав Бернарду, что сам меня донесёт до места.
Я удивлённо посмотрел на него, когда он понёс меня по коридорам монастыря, погружающегося в сумерки заходящего солнца. Последние лучи гасли в пустых проёмах окон, там где ещё не успели поставить ставни или стеклянные рамы.
— Что случилось брат? — поинтересовался я.
— Переживаю за тебя Иньиго, — он посмотрел на меня, — я знаю, как много жалоб ушло отсюда в Рим и все в основном о тебе и твоём
