– супруг вскочил, видимо ему не понравилось, что в подобной позе я довлела над ним.
– Что «просто я» ?..
– Ты лишила её матери!
– Её мать была преступницей!
– И моей женой!
– От того её вина ещё более ужасна! – я ткнула пальцем в грудь мужчины.
– А она моя дочь!
– Тем более ты должен волноваться о её будущем!
– Именно потому она и проведёт всю жизнь в Ком-Мединет-Гураб!
– Зачем?
– Никогда дочери Та-Кемет не отдавались на чужбину! Это даст возможность другим претендовать на наши земли!
– Не в этом случае!
– Она моя дочь!
– Но не моя!.. Ведь только я носитель «Царской крови» и наследница!
Тутанхамон ошарашено отпрянул от меня, как будто от удара. Его лицо словно скукожилось.
– Девочка не может претендовать на Чёрную Землю, – произнесла уже спокойно. – Её мать чужеземка и лишилась погребения, а дочь понесёт в себе часть наказания. Боги Та-Кемет никогда не признают подобный сосуд. Да и её дети не будут достойны получить власть.
Тутанхамон задумчиво вернулся обратно в кресло и опёршись на локоть, стал поглаживать подбородок, на котором уже проступала щетина. Видно стал успокаиваться, но раздражительность всё ещё читалась на его лице. Скорее всего боль в ноге усилилась, так как муж скривившись вытянул конечность и со стоном вцепился пальцами в колено. Уже пожалела, что завела разговор на эту тему.
– Кто там есть? Пошлите за Монтуэмом. Повелителю нужны его притирания! – крикнула, обшаривая взглядом широкий ларь, что стоял рядом с кроватью. Что-то последнее время лекарь слишком часто стал посещать царскую чету.
В этот момент двери опять распахнулись, теперь всё-таки грохнув об стену. Внутрь ввалились попадав на пол несколько телохранителей, что, выставив в одной руке вперёд хепеш[19], другой отчаянно осеняли себя защитными знаками. Некоторые, как я заметила, стояли на коленях в проходе.
Один из нубийцев упал и на его грудь вспрыгнула огромная трёхголовая тварь. Она рычала и шипела. Неяркий свет от масляных ламп отбрасывал от неё огромные странные тени, что зловеще шевелились на стене. Цербер? Откуда? Он вроде был у других богов?
Увидев подобное, я охнула и тяжело сползла на руки Тутанхамона, теряя сознание.
Очнулась от какого-то тошнотворного запаха. Отпрянув, открыла глаза и стала судорожно оглядываться. Последнее что помнила, это трёхголовое чудище из Тартара, что ввалилось в спальню Тутанхамона. Неужели это оно источает такой смрад?
Каково же было моё удивление, когда я обнаружила себя на кровати, а рядом стоял Монтуэм, помахивая небольшим пузырьком у моего лица. Вот откуда такая вонища.
– Божественная, вам лучше унять её пока телохранители не навредили, – произнёс лекарь, убрав сосуд и склонившись в поклоне.
– Её? – удивлённо уставилась на мужчину.
Проследив взглядом за кивком Монтуэма, умилённо всхлипнула. Забравшись с ногами на кресло Тутанхамон отмахивался своей тростью от … кошки. Мия, злобно шипя старалась задеть его лапой с широко выдвинутыми когтями. Обе змейки непонятно как держались на ней и раскрыв капюшоны, так же издавали угрожающие звуки. Вот и трёхголовый Цербер.
Но напрягали несколько телохранителей Тутанхамона, что окружили кресло. Не знаю почему они ещё не вмешались, прекращая столь вопиющее безобразие.
– Мия, ты что творишь? – воскликнула, тяжело выдохнув. – Как ты смеешь нападать на повелителя?
Услышав голос, кошка повернула голову и все шесть глаз молча уставились на меня. Оставив мужа в покое, та громко мявкнула и в пару прыжков достигла кровати. Взобравшись ко мне на руки, хвостатая воительница улеглась, устремив на моего мужа угрожающий взгляд. Кобрёныши в тот же момент оккупировали руки, привычно устроившись на запястьях. Интересно, что будет, когда вырастут? Они на мне просто не поместятся.
К освобождённому супругу тут же ринулись телохранители. Отпихнув протянутые руки, Тутанхамон сам сел на многострадальное кресло. Тогда, раздвинув нубийцев к нему подошёл Монтуэм. Лекарь сначала дал ему принять какой-то настой, а потом аккуратно массируя стал втирать в его колено густую мазь. Подчиняясь знаку царя, стража вновь покинула комнату.
– Что на неё нашло? – спросил супруг, уже расслабленно откинувшись на спинку.
– Я предполагаю, Великая Миу примчалась защищать Божественную Госпожу.
– От кого?
– Получается, что от вас, мой царь.
– Почему это?
– Думаю, половина дворца слышала крики, мой Господин.
– Вот Сетово отродье, – прошептал муж.
Миу угрожающе зарычала и змейки на моих руках тут же встрепенулись.
– Мне кажется, мой царь, Великий Оракул чувствует то, что ещё скрыто от вас, – произнёс лекарь, низко склонившись. – Поэтому и оберегает Божественную.
– И что же это? – недовольно проворчал Тутанхамон.
– Великая Госпожа беременна.
Супруг моргая выпученными глазами смотрел то на меня, то на Монтуэма, двигая головой как сова на ветке. Когда он начал странно ухать, сходство ещё больше усилилось. Он выглядел настолько ошарашенным, что даже немного приоткрыл губы, чем тут же воспользовался лекарь, влив что-то в его рот. Муж вздохнул, проглатывая лекарство и прохрипел.
– Ты уверен, уважаемый Монтуэм?
– Несколько дней назад я полил Божественной мочой мешочки с зерном. Ячмень пророс, мой царь. Утром я хотел сообщить вам об этой радостной новости, но думаю, сейчас даже лучше.
– Это точно был ячмень?
– Да, мой Господин! У вас будет сын!
– Если только боги вдохнут в него жизнь при рождении, – устало произнёс супруг, прикрыв глаза.
– Поэтому вам надлежит окружить Божественную всем возможным вниманием. Крики и волнения не должны тревожить её.
– Благодарю, Монтуэм. Ты получишь награду за столько благую весть, – произнесла, улыбнувшись.
Склонившись и поблагодарив, лекарь пятясь вышел из спальни.
– Нужно принести богатые жертвы Хатхор и Таурт, – тихо сказал Тутанхамон.
– Думаю лучше Баст и Исиде, – прошептала хмыкнув.
– И им тоже, – заявил супруг, присаживаясь ко мне на кровать, видно услышал. – Главное, чтобы хоть кто-нибудь ответил.
Тутанхамон помог мне приподняться и прислонил спиной к своей груди.
– А так же, следует посетить Шедит, – произнесла задумавшись.
– Ну коль сам могущественный Себе́к будет благоволить к нам, то мы обязательно получим здоровое дитя, – прошептал супруг в самое ухо, нежно обнимая. – Если родится мальчик, как утверждает Монтуэм, жрецы наконец успокоятся. Ведь это докажет, что благословение Амона вернулось к царскому роду.
Муж затих, выцеловывая какой-то одному ему понятный узор на моей шее и плече. Странно, но сейчас Миу совершенно не возражала против
