велико, что я могу закрыться от любого вмешательства, и не пускать его в свои мысли.
Все так, любимый, все правильно.
Теперь я на свободе, а ты можешь лютовать от бессилия.
Глава 7
Муж снова потянулся ко мне, но я его оттолкнула. Брезгливо вытерла губы тыльной стороной ладони, потом и вовсе сплюнула, чтобы избавиться от чужого вкуса.
— Ты моя жена! — он капризно топнул.
— Конечно, любимый.
Как Лилия могла выйти замуж за такое ничтожество? Или у нее не было выбора?
Я уже отчаялась найти что-то в закромах ее разрушенной памяти, поэтому бесцеремонно подтянула супруга к себе. Ладонью обхватила подбородок, не позволяя отвернуться, и заглянула в глаза, безжалостно пробиваясь вглубь, в сознание, ища там нужное и отбрасывая остальное, как мусор.
Заглотив его воспоминания, я перекинулась на свекровь, жадно выпив ее до последней капли. После чего отпустила обоих.
Новоиспеченные родственники, словно поломанные куклы, стояли посреди комнаты и глупо хлопали глазами. А я тем временем, обхватила голову ладонями, пытаясь совладать с пульсирующей болью в висках.
Чужие воспоминания были невкусными и колючими. В них не было сострадания к юной Лилии, зато полыхала жажда наживы.
Не от великой любви Карл женился на сироте из южного Сандер-Вилла. Он пошел на это ради денег, предложенных человеком в черных одеждах. Всего-то и надо было забрать беспомощную девчонку из города, жениться и проследить, чтобы она никогда не вернулась обратно. А еще лучше сделать так, чтобы по истечению двух лет брака ее и вовсе не стало. Тогда и денег дадут в два раза больше. И они бы справились со своей задачей. Если бы не я.
Большего в их головах я найти не смогла. Их не интересовали ни причины такого заказа, ни последствия. Они даже имени заказчика не знали, как и лица. Все, что их волновало – это деньги
Свекровь очнулась первой. Громко вздохнув, она принялась удивленно озираться по сторонам и растирать свои жирные бока:
— Что ты сказала?
— Достань мне платье, — приказала я, — и ни слова соседям о том, что здесь происходит.
Свекровь ушла, а хилый муж, до сих пор не справившись с наваждением, как завороженный продолжал рассматривать меня. Люди – слабый народ. Сущность молодой демоницы дурманила и сводила с ума.
Плохо…
Я сбежала в этот мир не для того, чтобы кружить головы всяким ничтожествам. Я здесь чтобы скрыться от гнева Варраха и восстановить свои силы.
Каждое мое влияние на других, каждое вмешательство в фон угасающего мира – след, по которому меня можно будет отследить.
Досадливо цыкнув, я пригасила свои силы, загнала их глубоко под броню. Взяла под жесткий контроль, поклявшись, что лишний раз и по пустякам не буду к ним прибегать.
Вскоре свекровь вернулась со свертком, в котором обнаружилось платье, простое, но чистое, легкая нательная рубаха, да белье. В отдельном мешке болталась обувь – кожаные ботиночки на низком каблуке.
Я облачилась в новую одежду, шнуровкой подогнала ее по размеру, обулась. Волосы заплела в тугую косу.
— Собери мне в дорогу.
Слегка пошатываясь, Эльма побрела на кухню. Одна ее рука плетью болталась вдоль тела, вторая судорожно сжимала замызганный подол, а в глазах плескалось непонимание, смешанное со страхом.
В небольшую заплечную сумку она положила флягу воды, сверток с еще теплыми пирогами и несколько яблок.
— Запряги Сэма, — я отдала последнее распоряжение мужу и вышла на крыльцо.
На улице стояла прекрасная летняя погода. Над белеющими ромашками кружились шмели, ласточки с оглушительным писком пронзали голубое небо… а в окнах домов, светили любопытные лица жителей деревни.
Я поймала их всех.
Взяла в плен волю каждого и прогнула под себя, меняя восприятие. Теперь никто даже под пытками не сможет вспомнить, что у Карла была жена. Я стерла у этих людей все воспоминания о Лилии. Отныне я просто случайная путница, о которой они забудут, стоит только исчезнуть из виду.
Если кому-то из ищеек Варраха удастся проследить меня до этого мира, то дальше их ждет пустота. Лилайи больше нет, растворилась.
Вот теперь можно начинать новую жизнь. И больше точно никакого магии!
Я спрятала ее еще глубже, возвела нерушимые стены, чтобы укрыть от чужого дара. Закрылась от всего мира, и довольная собой, направилась к конюшне позади дома.
Там, под ветхой крышей неспешно жевал траву такой же ветхий мерин. Когда-то пегий, теперь он был отчаянно седым. Длинная серая челка падала на глаза, нечесаный хвост лениво отгонял назойливых мух.
При моем появлении он всполошился и, тревожно захрапев, попятился, сбив с ног Карла, пытавшегося затянуть подпругу.
— Стой, ты! Окаянный! — муж зло замахнулся, но ударить не успел.
Я перехватила его руку, сжимая так, что он жалобно застонал, а потом и вовсе вышвырнула из конюшни.
— Свободен, — затем вернулась к перепуганному мерину и коснулась ладонью мягких трепещущих ноздрей, — Тише, малыш, тише.
Он чувствовал зверя, хищника способного разорвать в клочья, но я говорила с ним, и мягкий голос успокаивал его. Наконец конь судорожно всхрапнул и расслабился, доверчиво подставляя голову, чтобы я почесала его за ухом.
— Молодец, Сэм, — взяв его под уздцы, я вышла на улицу. Поправила сумку, закрепленную на его спине, еще раз окинула взглядом притихшую деревню, и заскочила в седло.
В длинном платье было неудобно, но разве демоницу, сбежавшую из темных подземелий, можно расстроить такими мелочами? Тем более, когда впереди ждало такое путешествие!
Торопиться мне было некуда, заняться нечем, поэтому я решила вернуться в родной город Лилии. Туда, где у нее осталась небольшая усадьба, по наследству доставшаяся от родителей.
Вот так Сандер-Виллу досталась честь стать временным прибежищем Верховной демоницы.
Глава 8
Мир был слабым. Я не ощущала ни всполохов, ни линий силы. Тишина. Полная и беспросветная. Лишь легкое марево, намекающее, что когда-то этот мир жил полной жизнью.
Единственным источником, как и прежде откликающимся на магию моего рода, был песок. В нем не было дикого жара, как в песках Красной Пустыни, и не было пьянящего аромата, как в песках из Прибрежных топей. В нем не было даже холода, что пронзал насквозь в мертвых песках Истока Миров. Зато он был мягким, теплым и податливым. И щедро делился теми крохами, что имел.
Торопиться было некуда. Я продвигалась вперед медленно, не жалея времени на остановки. То сворачивала в чащу леса, где искала землю, нетронутую ногой ни зверя, ни человека, то опускалась на песчаное
