Глава 1
Тяжелые двери с грохотом распахнулись, и в древних зеркалах ритуального зала отразились восемь демонов – здоровенных, высоких, с бугрящимися под бронзовой кожей мышцами. Они на цепях тащили молодую демоницу, облачённую в обрывки пестрой одежды, практически не скрывавшей наготу. Гибкое, сильное тело было покрыто ссадинами, укусами, ранами, из которых сочилась темная кровь, а черные крылья, представляли собой жалкое зрелище. Одно – сломано, второе – изодрано в лохмотья.
Увы, этой пленницей была я.
Они дотащили меня до центра зала, затолкнули в центр древней пентаграммы, отсыпанной на каменном полу порошком из человечьих костей и напитанной кровью бесчисленных жертв, а сами остались за ее пределами, лишь слегка ослабив цепи.
Их было восемь, а я – хрупкая на их фоне и беспомощная, но именно они меня боялись, а не наоборот. Жалкие пешки, прислужники, угодливо исполняющие волю Императора. Я их презирала, за слабость за трусость, за то, что они – это они.
— О чем ты думала, нарушая приказ Императора? — спросил один из них, самый смелый, наивно полагающий, что пентаграмма удержит Верховную демоницу.
— Тебя это не касается, — холодно ответила я, смерив его тяжелым взглядом, — знай свое место, раххар.
Он вспыхнул и оскалился, демонстрируя клыки.
— Скоро ты сама станешь ниже самого последнего ильта! Твое место будет на полу, на кухне. Будешь прислуживать в казармах, убирать за солдатами, попутно ублажая каждого желающего, — низкий голос сочился злорадством, — тебе конец Верховная. И ты это знаешь.
Я лишь взглянула на него, говоря этим взглядом больше, чем он десятком слов.
Демон снова взбесился и с силой дернул цепь на себя, сбивая меня с ног. Я упала на колени, а он разразился громким злорадным смехом:
— Я всегда знал, что дешевка из Песчаного клана не может быть достойной парой Императору. Что гнилое нутро предателя рано или поздно выйдет наружу! Такой как ты…
Договорить он не успел, неуловимым движением я метнулась в его сторону, на ходу разрывая цепи, толщиной с мужское запястье. Впилась ему в горло, раздирая плоть острыми зубами.
Остальные бросились к нам, но я была сильнее и быстрее. Тенью уклонялась от их когтей, нанося страшные раны. В этом танце смерти мне не было равных.
Трое из восьми демонов уже лежали на полу, их глаза стекленели, наливаясь пустотой, а кровь толчками изливалась из глубоких ран, подпитывая древний орнамент. Остальные кружили вокруг, пытаясь взять в кольцо и напасть одновременно.
В этот момент пространство рядом с пентаграммой исказилось, пронзенное сотней голубых искр, и из портала шагнул Варрах. Он не утруждал себя спуском по длинной, испещренной временем лестнице. Он предпочитал шагать через пространство. Его резерв был так велик, что хватило бы и на тысячу переходов между мирами, не говоря уже о своем собственном родовом замке.
— Довольно, — спокойный голос разнесся над головами сражающихся, и все замерли, словно по команде оборачиваясь на него. — Лилайя!
Я разжала захват, и еще один демон тяжело рухнул на пол.
Он смотрел только на меня, и в его взгляде светился приговор. Сопротивляться бесполезно. Силы не равны. Он не пощадит.
Внезапно весь мир погрузился во тьму. Холодными щупальцами воля Варраха проникала внутрь, лишая остатков сил. Звуки исчезли, остался только его голос, преисполненный холодной насмешки:
— Мне ничего не стоит отдать тебя своим людям на потеху.
— Не отдашь, — я сильнее расправила плечи, глядя перед собой невидящим взором.
— Интересно почему? — шепот над самым ухом, от чего по коже мурашки. Едва касаясь, он вел пальцами по руке от запястья вверх, выписывая узоры, расцветающие огненной болью.
— Потому что любишь.
Варрах зло рассмеялся.
— Для демоницы ты непростительно большое значение придаешь любви, — рука метнулась к горлу и сдавила его, перекрывая воздух. Стальные пальцы сжимались все сильнее, острые когти впивались в нежную кожу, оставляли после себя кровавые подтеки.
— Все равно не отдашь, — через силу прохрипела я, вцепившись в его руку.
— Глупая маленькая, Песчинка, — Император отшвырнул меня на пол и равнодушно произнес, — она ваша. Можете делать с ней что хотите. Не убивать!
Не успела я отдышаться, как сверху обрушилась здоровенная туша одного из демонов. Наглые чужие руки хватали со всех сторон, не давай подняться. Я стала слабой, как котенок! Варрах держал мои силы под контролем!
Один демон, стиснул тонкие запястья, придавливая мои руки к полу. Два других ловили, разводили в стороны ноги. Четвертый – навис зловещей тенью, пытаясь справиться с одеждой. Он ликовал оттого, что под ним лежала беспомощно распластанная Верховная. Та, которой еще вчера все были вынуждены кланяться в ноги, сегодня отдана на растерзание. Демон осклабился в жестокой ухмылке, предвкушая веселье.
Я брыкалась, кусалась, сопротивлялась как могла, а потом извернулась и лягнула одного из них. Не видела куда попала, но получилось сильно и от души. Он взвыл и тут же в отместку прилетела оплеуха.
Я почувствовала, как из разбитой губы сочится кровь, и рот наполнился солоноватым привкусом, а разозленный демон схватил меня за бедра, притягивая ближе к себе.
…На этом все и закончилось.
На нас налетел ураган, сметая с меня незадачливых прислужников. Почувствовав, как ослабли тиски, я тут же вскочила на ноги.
Варрах стоял неподалеку и задумчиво рассматривал оторванную голову, которую держал за длинные темные космы. От нападавших остались лишь ошметки.
— Ты права, — признал раздраженно, — не отдам. Никому. Моя. Я скорее сгною тебя в самой темной камере, чем позволю кому-нибудь к тебе дотронуться.
Один шаг и он оказался рядом – так быстро, что я не успела увернуться – и за волосы притянул к себе. Я изо всех сил уперлась руками в каменную грудь, но Верховный демон легко поборол сопротивление. Волосы на кулак намотал сильнее, заставляя лицо поднять лицо кверху:
— Скажи…это стоило того? — склонившись, жадно припал к разбитым губам, причиняя неимоверную боль и зверея от вкуса крови.
Я мычала, пытаясь отвернуться, но Варрах крепко держал, продолжая терзать мой рот жестоким поцелуем, назначение которого сводилось лишь к одному — унизить, показать, что я – ничто. Вещь, с которой можно делать все, что угодно.
Улучив момент, я впилась острыми зубами ему в губу, прокусывая кожу. Он дернулся, со свистом втягивая воздух.
— Ты спрашиваешь стоило ли? — я спокойно улыбнулась, — Да. Стоило. И если предложили бы прожить тот день заново, я бы ничего
