минут назад, — предлагает мой такой услужливый клиент-зомби. — Он пошел в подсобку, чтобы распаковать только что доставленную партию мозгов. И я знаю, что они были доставлены. Я чувствую их запах.
Взгляд Элизы расширяется, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на серо-кожего мужчину.
— Коровьи мозги, — говорит Аттикус. — Роан и Мел взбивают их с корицей, чтобы сделать начинку для моих напитков. Это восхитительно. С высоким содержанием белка и кетогенных веществ — к тому же подходит для диетического питания. Абсолютно безопасен для употребления человеком.
— Я буду иметь это в виду.
Она дружелюбно улыбается Аттикусу, прежде чем снова повернуться к Мелинде.
— Я приношу извинения за то, что нарушила ваш рабочий день. Вы можете сохранить мой визит в секрете? Роан меня не ждет, и я действительно хочу удивить его встречей с глазу на глаз.
— Это будет чертовски неожиданным.
Мел сверкает своими резцами, похожими на резцы грызуна, в необычной, но безошибочно узнаваемой улыбке.
Краска отливает от гладких участков лица Элизы, и каждая часть ее выражения становится мрачной. Не сказав больше ни слова, она спешит к входной двери.
— Я вернусь, — шепчу я Мел, проходя мимо.
Слежка за Элизой граничит с мурашками, но, в конце концов, я монстр. Мне нужно знать, куда она направляется. Более того, мне нужно знать, что с ней все в порядке.
Она идет быстрым шагом, оглядываясь по сторонам, прежде чем нырнуть в ближайший переулок. Одна в полутьме, она прижимается спиной к кирпичной стене и рыдает.
— Мне не следовало приезжать сюда. Конечно, он будет удивлен моим лицом. Удивлен и испытывать отвращение.
Блядь. Здесь у меня есть два варианта — быть монстром или быть мужчиной. И я не могу быть мужчиной, не раскрыв свою чудовищную правду — и потенциально потерять ее навсегда.
— Не плачь, — говорю я, потому что единственный выбор — собраться с силами.
Ее тело напрягается, когда она осматривает то, что кажется пустым переулком.
— Роан?
— Я здесь.
— Где? Я никого не вижу, или… никаких существ.
Элиза отталкивается от стены, прищурившись и осматривая каждый дюйм видимого пространства.
— Ты хамелеон? Я смотрю прямо на тебя?
Она задыхается, прежде чем я успеваю ответить, прикрываясь руками.
— Уже слишком поздно, да? Ты уже видел мое лицо.
Инстинкт кричит внутри меня. Чтобы избавиться от дистанции между нами, убрать ее руки от лица и целовать ее до тех пор, пока она не перестанет думать ни о чем, кроме правды. Я не могу сделать ничего из этого. Я могу только сказать ей.
— Твое лицо прекрасно.
— Тебе не обязательно лгать, Роан. В любом случае, я не настолько глупа, чтобы в это верить. Я вижу себя в зеркале каждый день.
— Я не лгу.
Сейчас нет способа избежать правды. С таким же успехом можно было бы вытащить это наружу и покончить с этим.
— У меня не было отражения в течение двадцати лет.
Она растопыривает пальцы достаточно, чтобы я мог видеть ее широко раскрытые глаза.
— Ты вампир? Я предполагаю, что вампиры реальны, основываясь на всем, что я видела с тех пор, как приехала в город.
— Здесь есть вампиры, но я не один из них. Хотел бы я быть таким.
— Почему ты этого желаешь?
— Если бы я был вампиром, или кем-то другим, чем я есть, ты бы смогла меня увидеть. И я смог бы прикоснуться к тебе. Обнять тебя. Поцеловать тебя.
Она опускает руки, давая мне возможность увидеть все ее лицо и печальное выражение, играющее на нем.
— Ты что, призрак?
— Нет, — отвечаю я с ворчанием. — Я все еще жив, просто невидим.
Она отталкивается от стены, придвигаясь ближе несмотря на то, что не может меня видеть.
— Тогда почему ты не можешь прикоснуться ко мне?
— Почему ты хочешь, чтобы я это сделал? Я урод, который никогда не сможет дать тебе нормальных отношений или полноценной жизни.
— Ты ошибаешься. За последние шесть месяцев я была счастливее, чем за последние годы.
Она подходит ближе, ее взгляд ищет какой-то намек на меня, который, я знаю, она никогда не найдет.
— Были ли все те разговоры и интимные моменты, которые мы разделили, реальными?
Одной лжи будет достаточно, чтобы разбить ее сердце и вернуть к прежней жизни. Это лучшее, что я могу для нее сделать.
— Они были настоящими. Все они.
Элиза достаточно близко, чтобы я мог ощутить ее легкий цветочный аромат. Как дурак, я глубоко вдыхаю. Слышно.
Ее красивые глаза широко открываются, и она тянется к источнику звука — моему лицу.
Либо я слишком медлителен, либо слишком эгоистичен, потому что ее пальцы касаются моей щеки. Мимолетное прикосновение, которого я не должен был допускать.
— Я не могу быть с тобой, — говорю я, отстраняясь. — Я монстр, Элиза. Поезжай домой. Забудь меня и это место. Живи нормальной жизнью.
Горький смешок срывается с ее губ.
— Я рассказала тебе, на что была похожа моя нормальная жизнь. Главные роли, комментарии, одиночество. Я была монстром. Я пробыла в этом городе меньше двадцати четырех часов и чувствую себя как дома больше, чем за последние десять лет. В мотеле, бакалейной лавке, прогулка по улице — никому нет дела до моего лица. Я здесь нормальная. Я пойму, если ты не захочешь быть со мной теперь, когда ты меня увидел. «Счастливые Зерна» — это твое место, и я туда не вернусь, но я решила переехать в Кричащий Лес.
Я все еще перевариваю ее слова, когда она поворачивается и направляется к выходу из переулка. Она знает, кто я такой, и ей все равно. Это должен быть самый счастливый момент в моей жизни, только этого не может быть. Даже если она здесь, чтобы остаться, я не могу быть с ней. Не так, как она заслуживает.
— Элиза, — зову я, мой голос гремит в тишине переулка.
Она останавливается
