как и любое другое. И это объясняет ваше легкое принятие моего состояния. Каким монстром стал ваш друг?
Мой позвоночник напрягается — рефлекторная реакция на слово «монстр», несмотря на его небрежное и непредвзятое использование. Плюс, называть Роана монстром, когда этот человек сам наполовину змея…
— Я не знаю, как он выглядит, — говорю я. — Мы не обменивались фотографиями.
— Но вы знаете, что он изменился, и ищете его, оставаясь невидимой.
Кончик его черного раздвоенного языка выскальзывает наружу, затем то, что должно быть змеиным эквивалентом улыбки, сдвигает линию его рта.
— Для этого нужен особенный человек. Теперь я понимаю, как вы нашли нас.
Он достает ключ из шкафчика за столом, затем размахивает им передо мной.
— Пятая комната готова для вас. Если у вас есть вопросы или опасения по какому-либо поводу, не бойтесь звонить на стойку регистрации. Я рад быть к вашим услугам в любое время.
— Спасибо, — отвечаю я, сосредоточившись на его лице, а не на прохладе его руки, покрытой змеиной кожей, когда наши пальцы соприкасаются. — Вы хотите, чтобы я заплатила за номер сейчас или, по крайней мере, дала вам свою кредитную карту для внесения депозита, поскольку я не уверена, на сколько ночей я останусь?
Он качает головой, шипящий смех вырывается из открытого рта, обнажающего его змеиные клыки.
— Мы разберемся с этим позже. Добро пожаловать в наш город, Элиза.
* * *
Роан
Даже в нерабочее время «Счастливые Зерна» редко бывает пустым. Кофейня стала визитной карточкой города с тех пор, как ее открыли мои родители, и это не изменилось, когда часть местного населения превратилась в монстров. Выживание укоренилось в семье Бирн. Мои родители не превратились в монстров двадцать лет назад, но они изменились, несмотря ни на что. Через неделю после фестиваля Хэллоуина, который все изменил, у «Счастливые Зерна» появилось новое меню с напитками на любой новоприобретенный вкус в городе — и я действительно имею в виду любой.
Заваривайте напитки из молотого птичьего корма вместо кофейных зерен или чайных листьев. Эспрессо с порцией крови, полученной с соблюдением этических норм. Сладкие напитки, приготовленные из замороженных, протертых слизней и дождевых червей. И так далее.
Большая часть человеческого населения покинула город после массового изменения. Не мои родители. Они остались, чтобы поддержать меня, пока я находил опору в жизни, где я больше никогда не увижу своих ног. Затем продолжил обслуживать каждого клиента без предвзятости. Точно такое же добрососедское, честное обслуживание, которое они всегда оказывали.
Вот как я тоже управляюсь с «Счастливые Зерна». Заботясь о своих клиентах, я нахожусь на складе и распаковываю буквально только что прибывшую партию. Либо у моего клиента-зомби, находящегося в зале, невероятно удачное время, либо он мог пронюхать о доставке свежих коровьих мозгов местного производства, когда грузовик проезжал через город.
Я направляюсь к выходу из магазина с упаковкой розового мозгового мяса в термоусадочной упаковке, когда слышу голос, который узнал бы где угодно. Голос, который звучал у меня в ушах каждую ночь с момента нашего первого телефонного звонка. Голос, от которого мой пульс учащается на пару ударов и направляет всю доступную кровь к моему члену.
— Здравствуйте… Я ищу Роана, — говорит Элиза Мелинде, моей постоянной сотруднице. — Могу я его увидеть?
— Ты можешь его видеть?
Мелинда — потрясающий сотрудник. А еще она чрезмерно заботливый друг.
— Ты что, шутишь?
— Нет, иначе я бы не спрашивала, — голос Элизы на удивление спокоен и уравновешен, учитывая, что она лицом к лицу с взволнованным монстром.
Из своего укрытия на противоположной стороне дверного проема я слышу, как у Мел стучат зубы. Нехороший знак.
Когда Мелинда, сама того не подозревая, выпила чудовищный пунш, из ее кожи выросли короткие иголки. Когда она спокойна, они лежат относительно ровно, как короткий мех. Но когда ее эмоции обостряются, эти иглы встают дыбом, как у готового к бою дикобраза. Дребезжащий звук — это часть физической реакции.
Я не знаю, почему Элиза находится в моей кофейне, но я не могу туда выйти. Отступая вглубь склада, я осторожно закрываю дверь офиса, достаю из кармана телефон и набираю номер «Счастливые Зерна». Звонок раздается впереди — один, два, три раза. Черт.
Наконец, Мел отвечает. Поскольку у нас есть идентификационный номер звонившего, она знает, что это я.
— «Счастливые Зерна», — говорит она напряженным тоном. — Чем я могу вам помочь?
— Привет. Прости, что бросаю тебя там. Я в офисе. Женщина, которая ищет меня — моя подруга. На самом деле… — я выдыхаю, — она гораздо больше, чем подруга. Но это было онлайн и совершенно не визуально. Она не знает, что я невидимка, или о монстрах.
— Хм-м… Да, раньше так и было, но последняя часть меню изменилась, — говорит Мел. — Вы должны прийти и проверить это лично. Я думаю, вы были бы удивлены вариантами, доступными вам сейчас.
Я хмыкаю, услышав закодированное сообщение.
— Этого не произойдет. Скажи ей, что меня здесь нет. Что ты не уверена, когда я вернусь, и буду ли сегодня. Избавься от нее, но будь с ней повежливее, пожалуйста. Она хороший человек, и она важна.
Мел издает чисто человеческий, явно неодобрительный звук прищелкивания языком.
— Что ж, я надеюсь, вы передумаете и зайдете до того, как мы распродадим что-то важное, что вам явно понравится.
Я съеживаюсь, когда разочарованный голос Мел заменяется мертвым воздухом. Я отключаю телефон и оставляю его на столе, затем снимаю фартук баристы из металлической сетки и перчатки, которые ношу. Выйти через заднюю дверь было бы безопаснее, но вместо этого я захожу в переднюю часть кофейни. Я бы никогда не попросил Элизу о фотографии. Теперь, когда она здесь, я не могу удержаться, чтобы не увидеть ее. И в тот момент, когда я это делаю, чувствую себя так, словно меня ударили по лбу.
Она прекрасна. Такая чертовски красивая.
— Хотела бы я тебе сказать, — говорит ей Мел. — Роану пришлось струсить. Подожди, это не та поговорка. Смыться. Ему пришлось смыться. Я даже не уверена, вернется ли он.
— Он был здесь несколько
