из-за контейнера
— Да! До-ро-га-я! — Отозвался Джон.
— Я готова!
— Я тоже… — Улыбнулся Джон.
Отдых стал приобретать оттенки первобытности, которые ему несомненно были по душе и потраченных на него денег уже было не жаль.
— Домик готов! Милая! — Радостно проорал Джон и распахнул двери, приглашая супругу обследовать новое жилье.
Афелия наклонив каштановую головку, опасаясь испортить прическу о низкую притолоку, пробралась в пластиковый полумрак. Встала за порогом, выпрямилась и… Радостно улыбнулась Джону.
— Джон, ты волшебник! — Джон часто заморгал и отвернулся. К горлу подкатил предательский комок. Ну, что же нам надо мужчинам? Денег? Славы? Больших домов и дорогих машин? Наверное, но когда уже все это есть, то начинаешь понимать, что нет ничего дороже именно этого — Ты лучше всех… Ты волшебник…
— Кхрм… — Прокашлялся в сторону Джон. — Побудешь здесь? — Он, притворно хмурясь, посмотрел на супругу.
— Ага… — Настороженно отозвалась супруга.
— Я… Э-э-э… — С костром разберусь. Лодку нужно еще собрать. Удочки. Невод. И… — Афелия двинулась к Джону ближе, призывно сверкая ослепительной улыбкой.
Джон напрягся. У него сегодня выходной и отстаивать это право он был готов в любом суде мира. Однако… Афелия была столь соблазнительна. В конце- концов бывает же и сверхурочная работа? Не так ли? — Джон улыбнулся Афелии в ответ и быстро стащил с себя майку и брюки.
Они занимались любовью дольше, чем это оговаривалось брачным контрактом. Значительно дольше. Почти втрое.
Не исключено, что на темперамент Джон так благотворно повлиял чистый морской с запахом йода и водорослей воздух. Но, что бы ни повлияло на его темперамент, он решил запомнить этот момент и потом подписать с Афелией акт о том, что он действительно был сегодня в ударе.
Можно было, конечно договариваться о моральном кредите и на словах, но бумага как-то надежнее.
Надувной пол был достаточно мягок и упруг, и они не испытывали неудобств, предаваясь плотским утехам.
— Этот факт тоже нужно будет задокументировать. — Запоздало подумал Джон.
Он не одеваясь, собрал в неопрятный тюк разбросанную по домику одежду и вышел на пляж, оставив супругу сладко дремать на надувном полу.
Солнце сдвинулось с отметки полдня на несколько свих диаметров и Джон с удовлетворением констатировал что он находится в великолепной физической форме.
— Однако… — Тревожно подумалось ему. — У меня еще масса дел. — Он торопливо бросил одежду на камни и длинно разбежавшись, рухнул в невысокий изумрудный прибой.
Вода, теплая, густая, нежная ласково приняла его в свои объятия.
Дала разогнаться Джону на пологой волне стилем «Баттерфляй» и потом нырнуть белый, веселый барашек ее макушки.
Джон вынырнул из воды далеко от берега, и блаженно раскинув руки, перевернулся на спину.
— Милок… — Прозвучал едва слышный голос. — Слышишь меня, аль нет? До заката снасти разберешь? — Джон, испуганно перевернувшись на живот, хлебнул соленой горечи и едва откашлявшись, стал крутиться по часовой стрелке и против в надежде найти источник этого голоса.
— Времени мало. Ох, мало… — Снова прошелестел незнакомый голос.
Сложившаяся ситуация Джону уже не нравилась.
Он уже формулировал заявление в суд на туристическую компанию, допустившую торговых агентов в зону его дикарского отдыха. Эти могли прикинуться кем угодно. Даже рыбой.
— Рыбой! — Догадался Джон. Он набрал в легкие побольше воздуху, и подняв ноги над водой ушел свечкой в изумрудную глубину.
Он мог задерживать дыхание почти на пять минут и, что особенно ему нравилось, в первые три не испытывал никаких неудобств, обходясь лишь запасенным в легких кислородом.
Он опустился на дно. Зацепился ногой за мохнатый валун и стал оглядываться по сторонам.
Он не надел маски, поэтому картинка была не очень четкой.
Все-таки человек более приспособлен к тому, чтобы видеть в газовой среде.
Тем не менее, ему очень понравилось то, что удалось рассмотреть.
Длинные пряди зеленых водорослей поднимались со дна, колыхались макушками в такт набегающему прибою. По дну, виртуозно маневрируя между камнями, торопилась к какой-то своей, наверняка замечательной, цели, семейка больших черноморских крабов.
Он осторожно потрогал самого большого ногой за панцирь. Краб мгновенно выставил вверх огромные клешни, выпучил глаза на антеннах, приподнялся на членистых ногах, став в полтора раза больше чем был на самом деле и угрожающе прыгнул в сторону Джона.
Прыгнул молча.
Соответственно источником голоса он быть не мог. Джон не стал нервировать членистоногое дальше и застыл в неподвижности. Краб сделал несколько угрожающих движений и потом, потеряв интерес к млекопитающему, двинулся за своими родственниками дальше.
— Где то чего-то сдохло… — Догадался Джон. — Вот они и собираются на пир.
— День то не резиновый! Милай! — Раздраженно попенял тот же непонятный голос.
— Пошевелишься, может?
Джон с трудом определил направление и повернул голову вправо.
— Горько мне морской водой дышать… — В голосе появились раздраженные нотки. Увидев это, Джон едва не захлебнулся. Непреодолимое желание высказаться нецензурно могло быть реализовано лишь на поверхности. Он выпустил изо рта цепочку живописных пузырей и погрозил непонятному объекту, похожему на бревно кулаком.
Кто то, или, что — то опять пыталось ему продавать.
— Ох не правый ты… Ох не правый… — Со смиренным вздохом ответило на немой вопрос чудовище. — Я к тебе с чистым сердцем! Не по своей воле. По службе я.
Джон, немного успокоившись, двинулся ближе к загадочному существу. Из зеленой тени выступил два круглых желтых глаза, зубастый, часто открывающийся рот.
— Щука! — Радостно определил Джон, выпуская новую серию пузырей.
— Щука… — Покорно согласилось существо.
— Ты можешь рот не открывать. — Старомодно склонила она голову.
— Захлебнесси. Говори со мной ментально.
— Ментально это… — Напрягся Джон. Разумеется, он это подумал. Говорить на глубине почти в десять метров было все-таки затруднительно.
— Это мысленно. — Щука дернула хвостовым плавником и подплыла ближе.
— Только, точнее думай. Проще.
— Хорошо… — Согласился Джон.
— Вы… Ты… То, есть…
— Да, Боже ты мой! — Шевельнулась рыбина.
— Не хочу я тебе ничего продавать! И никто в меня не это… Не мутировал то есть… Не нужны мне твои доллары! Оставь их себе… Животная я! Настоящая!
— Рыба то есть. Щука точнее.
— А торговля? — Нахмурил брови Джон. Длинные волосы, распятые слабым течением, норовили залезть в глаза. Он старательно убрал их на затылок.
— Торговля? — Гневно осведомилась щука. — Путаешь ты меня с кем то, болезный! Я честно три века живу и еще не один с Божьей помощью честно отмотаю…
— Так зачем же я вам? — Удивился Джон. Он действительно удивился. За последние годы он встретил только одного человека, которому от него ничего не было нужно. Этим человеком был сумасшедший старик из Гарлема, называющий себя Санта-Клаусом- Первым.
Он под Рождество одевался в красный шелковый костюм, цеплял на подбородок ватную бороду на
