Одно дело, когда мне это выгодно и я осознанно предпринимаю действия, учитывая последствия, совсем другое будет сейчас найти полный особняк трупов. Существовала не нулевая вероятность того, что Вельяминов таким образом замел следы до прихода имперцев.
А по какой-то причине гвардейцы и агенты и правда сюда еще не добрались. И дело не в барьере. Дело в юридических тонкостях. А раз совет до сих пор защищает это место от посягательства, на то должна быть веская причина.
Любопытство взяло верх, и я толкнул высокую дверь особняка. Она поддалась. На первый взгляд вокруг не было никаких следов борьбы и остаточных следов энергии тоже. Странно. Ведь если бы живущие тут просто сбежали, то какой смысл в настолько мощных барьерах?
— Что ты тут делаешь? — раздался знакомый звонкий голос.
Я повернулся и увидел в дальнем проходе высокую молодую девушку с ярко-рыжими распущенными волосами. На этот раз ее немаленькая грудь и изящная талия были сокрыты за коротким красным платьем.
— Соскучился, — ответил я первое что пришло в голову.
Елена Скрябина лишь недовольно фыркнула, развернулась и медленно скрылась в проходе. Не отводя взгляд от ее соблазнительно покачивающихся бедер, я пошел следом.
Мерно цокая каблучками, Скрябина прошла до конца коридора и повернула направо. Я шел чуть поодаль, пытаясь придумать как пробить барьер ее очевидной агрессии.
Я нырнул следом за рыжеволосой красоткой и осмотрелся.
— А тут красиво, — без тени иронии мягко проговорил я.
Мы вдвоем с Еленой Скрябиной сейчас находились в довольно просторном помещении с узорчатыми светлыми стенами и тремя изысканными фресками на стенах. Минимум мебели, белый цвет окружения и высокие потолки дарили чувство свободы и легкости.
Светло-серый камин, девять стульев, два высоких шкафа-витрины с фарфоровой посудой на подставках и длинный стол платинового цвета. Вот и все что находилось в помещении.
В отличие от прочих мест, к которым приложил руку Всеволод Скрябин, я чувствовал себя здесь на удивление уютно.
Елена Скрябина молча одарила меня коротким острым взглядом своих изумрудных глаз, присела за стол и продолжила есть. Кажется, я своим вторжением в особняк отвлек дочку покойного Ректора от обеда.
— Где все?
— Убила, — с нервной усмешкой отшутилась Скрябина.
— Вот почему платье красное, — пожал я плечами и сел на один из трех стульев, расположенных вдоль стены.
— А? — не сразу поняла Елена.
— Чтобы кровь не было видно, — улыбнулся я.
Голос и потоки девушки подрагивают. Руки держат приборы неуверенно, и Скрябина то и дело поглядывает на часы напротив. Девушка в ужасе и, похоже, не я тому причина.
— Зачем приперся, Жуков? — с нажимом переспросила Елена, чуть не выронив вилку из рук, — испугался допросов? Так уже поздно. Слишком поздно. Все пропало, — перешла девушка на крик и слезы побежали по алым щекам, — это конец…
Я инстинктивно дернулся вперед и заключил Скрябину в объятия. Сопротивлялась она лишь первую пару секунд, после чего сама обхватила меня руками, зарылась лицом мне в грудь и разрыдалась.
Все что я мог сейчас это обнять Лену еще крепче и дать ей выплакаться. Сложно представить, о чем она переживала, находясь все это время одна в пустом особняке. Мне стало ее невыносимо жалко, и я поймал себя на мысли что это не мое чувство.
Чужое, инородное, но в тоже время теплое и знакомое. Оно пришло откуда-то изнутри…
Будто со мной попытались заговорить. Раньше подобного не было, и я напрягся, попытался поймать его, удержать, но чувство исчезло так же стремительно, как и появилось.
Скрябина почувствовала напряжение в моем теле и интерпретировала его по-своему. Отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде и потоках читалась сложная мешанина из обиды, непонимания и глубокой теплоты.
— Где ты был все это время? — дрогнувшим голосом прошептала она, — почему ты меня бросил?
— Меня пытались убить, — ответил я предельно честно и вытер одиноко скатывающуюся слезу с щеки девушки, — а где была ты?
Елена Скрябина захлопала глазками, не ожидая такого вопроса.
— Ты ведь знаешь… — сощурилась она и отодвинулась чуть дальше, — Гриша не отходил от меня ни на шаг, как и всегда.
— Гриша? — машинально переспросил я и понял, что так дальше разговор не пойдет, Елена Скрябина слишком тесно общалась с прошлой версией меня в этом теле и выкручиваться надо быстро, — извини, я ничего не помню.
Я состроил максимально виноватое лицо и сел на стул рядом.
— Печать активировалась, — я схватил мягкую ладонь девушки и приложил к своему затылку, обхватил ее палец и круговым движением обвел область печати.
Наши тела вновь соприкоснулись, горячие дыхание Скрябиной участилось, и вместо того чтобы отстраниться, она мягко приземлилась мне на колени и обхватила шею двумя руками, не отводя взгляда.
— Я должен был умереть в ту ночь, прямо в постели рядом с тобой, — проговорил я, — меня спасло лишь необычно сильное пробуждение.
— Не самая худшая смерть, — призывно улыбнулась Скрябина.
— Меня охватил жар и рассудок был словно в тумане. Воспоминания последних лет померкли, остались лишь мутные образы, — на ходу сочинял я полуправду, тщательно подпитывая сознание воспоминаниями той ночи, — потом Бутурлин устроил допрос и обвинил в том, что я тебя изнасиловал…
— Чего? — округлила глаза Скрябина.
Я просканировал ее потоки и к своему глубочайшему удивлению осознал, что ее реакция совершенно искренняя и Лена не при чем.
— Ты не знала?
— Нет! — гневно взревела Елена Скрябина и соскочила на ноги, — старый козел! Да как он мог! Я бы все отрицала! — не унималась девушка и распалялась еще больше.
— Стой, — мягко остановил я руку, которой бушующая рыжеволосая уже собралась скинуть на пол посуду, — кого ты сейчас назвала старым козлом?
— Отца своего, кого же еще, — насупилась Скрябина.
— Лен, ты ведь в курсе что он мертв? — на всякий случай уточнил я.
Судя по всему, девочку тут держат в полнейшей изоляции и информационном вакууме.
— Конечно в курсе, — удивилась Скрябина, — а что не так? Я его ненавижу и когда узнала, что ты его наконец убил, как и обещал, то вздохнула с облечением.
Я замер там, где стоял и не знал как на это можно цензурно реагировать. Первым делом в голове всплыл лишь один вопрос.
Допрашивали ли Елену Скрябину Имперцы? Потому что если да, то я в глубокой заднице.
Спасибо тебе за подарочек, прошлый я. Не знаю каким ты был в этом мире, но пока от тебя куда больше проблем, чем пользы. И мне это не нравится.
