его выпустят, если не будут абсолютно уверены, — заметил Богарт.
— А вам известно, что каждый год из тюрем выпускают сотни человек, потому что находят их невиновными? — Декер указал на ноутбук.
— Мизерный процент по отношению к числу отбывающих заключение, — возразил Богарт с чуточку неловким видом.
— По оценкам, от двух с половиной до пяти процентов всех заключенных тюрем США невиновны, — сообщил Амос. — Это около двадцати тысяч человек. Впервые тесты на ДНК начали использовать в судебных разбирательствах в 1985 году. С этого момента триста тридцать заключенных были амнистированы благодаря этим тестам. Но они возможны лишь примерно в семи процентах всех дел. А в двадцати пяти процентах дел, где они были использованы, ФБР смогло исключить подозреваемых, так что процент отбывающих заключение без вины мог быть и выше. Может, намного выше.
— Вижу, вы провели расследование по этому поводу, — сухо заметил Богарт.
Воцарилось долгое молчание.
— Декер, — наконец подал голос спецагент, — на самом деле мы занимаемся не этим. Мы расследуем нераскрытые дела в попытке найти убийц.
— А что, если Марс не убийца?
— Тогда убил этот субъект, Монтгомери.
— А что, если он тоже не убийца?
— К чему же ему сознаваться… — Богарт осекся со смущенными видом. — Ладно, поскольку в вашем случае именно так и вышло, я понимаю, куда вы клоните. Но тем не менее.
— Но может… команда хотя бы рассмотреть это? — спросил Декер.
Богарт на пару секунд задумался.
— Я планировал дать команде рассмотреть ряд потенциальных дел, а потом проголосовать, за какое браться. В этих пределах у меня руки развязаны.
— А мы можем лоббировать определенные дела? — поинтересовалась Джеймисон.
— Не вижу оснований возражать, — ответил Богарт. — Я люблю демократию, как и всякий другой, — добавил он с улыбкой.
— По-моему, мы должны взять это дело, — упрямо заявил Декер.
— И мы можем привлечь к лоббированию остальных, Амос, — поспешно подхватила Джеймисон. — Как и сказал агент Богарт.
Декер перевел взгляд на ноутбук. И Росс, и Алекс следили за ним. Они знали, что, придя к решению, Амос становится упрямым и негибким. И еще знали, что поделать с этим он ничего не может. Уж такой он человек.
— Поскольку вы приехали раньше, я перенес собрание с завтрашнего дня на два часа сегодня пополудни, — уведомил Богарт, поглядев на мятые вещи и растрепанные волосы Декера. — Мы дадим вам время привести себя в порядок, а потом заедем за вами за четверть часа и подвезем. Это не так уж далеко.
Амос оглядел свою мятую одежду. Хотел было что-то сказать, но потом лишь тупо кивнул и снова уставился на ноутбук.
Богарт поднялся, но Джеймисон продолжала сидеть.
— Я подожду вас здесь, — заявила она, встретив вопросительный взгляд Богарта. Глянув на Декера, тот коротко кивнул.
— Амос, славно, что вы с нами.
Декер продолжал таращиться на свой ноутбук.
Развернувшись, Богарт удалился.
Джеймисон поглядела на Амоса:
— Масса перемен. За короткое время.
Тот пожал плечами.
— Что уж такого занимательного в деле Марса? — спросила она. — То, что ты играл в футбол против него?
— Мне не нравится, когда люди ни с того ни с сего вдруг сознаются в преступлении.
— Вроде того как получилось в деле твоей семьи?
Закрыв ноутбук, Декер откинулся на спинку кресла.
— Расскажи мне об остальных членах команды.
— Я встречалась только с одним. С Лайзой Дэвенпорт. Она — психолог-клиницист из Чикаго. Ей под сорок, очень мила. Очень профессиональна.
— И как все это будет работать? — полюбопытствовал Декер.
— Как и сказал Богарт, будем голосовать за то, какие дела брать.
— Но кто-то же должен собрать дела, за которые мы будем голосовать вместе. Так что этот кто-то делает отбор.
— Ну, это правда. Там, — указала она на скоросшиватель, — занимательные вещи. Но ты можешь добавить это дело Марса. Богарт так сказал.
— Вообще-то, он этого не говорил. Он сказал, что это дело вне нашей юрисдикции. Сказал, что мы можем лоббировать его перед другими. Но если меня забаллотируют, мы его не возьмем. — Декер поглядел на нее: — Ты будешь голосовать за меня?
— Ну конечно, Амос.
— Я признателен, — он отвел взгляд.
Джеймисон удивилась. Обычно Декер в подобных вещах не признается.
— Хочешь пойти помыться? — дипломатично добавила она. — Я знаю, что поездка была долгая. И, очевидно, ты ехал без остановки.
— Именно. И — да, мне бы помыться. Но с вещами у меня негусто.
— Если хочешь, можем перед собранием пробежаться по магазинам.
— Может, после…
— Когда угодно, Амос. Я готова помочь.
— Тебе вовсе незачем так со мной любезничать.
Джеймисон знала, что, в отличие от других людей, Декер высказывается совершенно буквально.
— По-моему, жизнь круто переменилась у нас обоих, и надо держаться вместе. По пути может попасться дело, которое захочется взять мне. И тогда мне понадобится твоя поддержка, верно?
Задумчиво поглядев на нее, Декер кивнул.
— Ты куда сложнее, чем делаешь вид.
— Ну, может же человек надеяться, — чуть усмехнулась Алекс.
Глава 6
— Как мне вернуть двадцать лет жизни? Не хочешь мне сказать? Как?!
Мелвин Марс сидел напротив своего адвоката в тюремной комнате для свиданий.
Мэри Оливер было за тридцать. Ее темно-рыжие волосы были коротко подстрижены, за квадратными очками светились лучистые зеленые глаза, а угловатое симпатичное лицо усеивали веснушки.
— Никак, Мелвин, — ответила она. — Это никому не под силу. Но рассказ Монтгомери еще не подтвердили, так что не будем опережать события.
— Я этого козла не знаю. Я ни разу не встречал этого козла. Я даже не догадывался о его существовании, пока мне не сказали. Так что никто не может сказать, что я заплатил ему за убийство своих родителей. А если это не смогут доказать, я выхожу отсюда, верно?
Оливер пошуршала лежавшими перед ней бумагами.
— Послушай, это не так просто. Дадим процессу поработать, ладно?
Встав, Марс влепил ладонью по стене у себя за спиной, чем привлек внимание дюжего надзирателя, стоявшего в центре комнаты. Тот был достаточно далеко, чтобы не слышать их не подлежащей огласке беседы — во всяком случае, когда она шла на нормальных тонах, — но достаточно близко, чтобы вмешаться, если потребуется.
— Процесс?! Я давал процессу идти своим чередом прежде, и видишь, куда это меня завело? У меня отняли треклятую жизнь, Мэри.
— Вполне естественно чувствовать себя преданным и подло обманутым, Мелвин. Все, что ты чувствуешь, естественно.
Марс выглядел так, будто хочет врезать кулаком во что-нибудь, все равно во что, только бы во всю дурь. Но потом увидел, как рука надзирателя потянулась к дубинке. И разглядел, как губы тюремщика изогнулись в предвкушении возможности надрать заключенному жопу. «Только
