чтобы доехать домой, убить родителей, а затем поехать обратно и заселиться в мотель.
Клерк мотеля засвидетельствовал, что Марс выглядел встрепанным и расстроенным. Он также показал, что одежда парня была в каких-то пятнах. При этом в своих показаниях он описал совсем не ту одежду, в которой был Марс, когда явилась полиция. Пришли к выводу, что окровавленные вещи Мелвин где-то выбросил, а в мотеле переоделся в чистое.
Еще один тревожный факт заключался в том, что дробовик принадлежал Марсу. Тот охотился с ним — на самом деле добывал с его помощью дичь и индеек. Так что его отпечатков на оружии хватало.
И бензин, с помощью которого подожгли трупы Марсов, взят был из их гаража. Просто повезло, что дом не сгорел. Пострадала только спальня, где их и нашли.
И наконец, в его машине нашли кровь, соответствовавшую крови Люсинды Марс. С точки зрения судебной экспертизы, это была ошеломительная улика.
Декер встал, чтобы налить себе еще чашку кофе. За окном уже брезжил рассвет, но он этого даже не заметил. Сел и продолжил чтение.
Какие у Марса могли быть мотивы для убийства собственных родителей?
После его ареста и обвинения в убийствах полиция огласила свою гипотезу. В свете грядущего драфта НФЛ, когда Марс должен был подписать грандиозный контракт, дело сводилось к деньгам. Родители хотели больше, чем Мелвин был готов им уделить. Дошло до скандала. Марс почувствовал себя загнанным в угол. Ему не нужна была неблагоприятная огласка в СМИ. Он тщательно лелеял свой имидж в уповании заграбастать прибыльные сделки в дополнение к футбольному контракту. Вся его жизнь была разложена по полочкам, а родители могли встать у него на пути — во всяком случае, по версии обвинения.
Так что Марс, чтобы устранить эту проблему, спланировал и осуществил их убийство. Поехал в гости к подружке, чтобы организовать себе алиби, вернулся домой, убил их, а затем поехал в мотель. Однако, как и многие убийцы, прокололся на мелочах. Но на самом деле полной катастрофой для него стала хронология. Сколько бы ты ни планировал, если ты на самом деле был в одном месте, убивая кого-то, пока якобы находился в другом и спал, хронология никогда не будет безукоризненной. Всегда будут прорехи и нестыковки, пусть и незначительные. Но если полиция сосредоточится на них и начнет копать, эти прорехи будут разрастаться и ложь рухнет.
Очевидно, это и случилось с Мелвином Марсом.
Так что обвинение смогло предъявить и мотив, и возможность. А довершило дело собственное ружье Марса, воплотившее в себе необходимое средство. Так что у стороны обвинения были все три необходимых элемента, чтобы доказать вину. И она взялась за доказательство настолько убедительно, что рассеяла все разумные сомнения.
Перед присяжными вереницей выступали свидетель за свидетелем, давая показания. Мозаика начала складываться. Прокурор — выпускник Теннессийского универа, а значит, отнюдь не фанат техасских футболистов — порадел на славу, сплетая улики в единое полотно.
Защита пыталась пробить в нем дыры, но существенного ущерба не причинила. А когда Марс не стал давать показания в собственную защиту, адвокаты сложили руки.
Присяжным едва хватило времени сходить в туалет, прежде чем они вышли в зал суда с обвинительным вердиктом.
Марса судили справедливо. Улики выдержали дотошное рассмотрение.
Роя и Люсинду Марс убил их единственный ребенок — Мелвин.
В качестве наказания вынесли смертный приговор. Карьера Марса в НФЛ закончилась, даже не начавшись. Как и остаток его жизни.
Конец рассказа.
Его казнь уже была запланирована, когда вдруг другой человек выступил с признанием в этом самом преступлении.
«Чарльз Монтгомери».
Декер разглядывал его фото на экране компьютера.
Белый, за семьдесят. Мускулистый, крепкий и гнусный. Армейский ветеран с длиннющим списком судимостей. От мелкого дерьма дошел до серьезных вещей, до очень серьезных вещей. Сидел в алабамской тюрьме, дожидаясь собственной казни за несколько других убийств, совершенных годы назад.
Так если Монтгомери говорит правду, как же дело против Мелвина Марса настолько занесло в сторону?
В сообщениях говорилось, что подробности преступления полиция все эти годы хранила в тайне в рамках стандартной процедуры. Очевидно, Монтгомери они были известны. Но зачем ему выкладывать их? Просто потому, что он и так в тюрьме? Из-за угрызений совести? Потому что он так и так умрет? По мнению Декера, повидавшего на своем веку немало закоренелых бандитов, Монтгомери ничуть не походил на субъекта, терзаемого угрызениями совести. С виду сущий убийца, да и по сути тоже.
Допив кофе, Декер откинулся на спинку стула.
Кто-то постучал в дверь. Амос поглядел на часы. Семь тридцать.
Он подошел к двери и открыл.
С порога на него смотрел спецагент Богарт с большим портфелем в руке. Возрастом далеко за сорок, высокий и подтянутый, с темными волосами, привлекательно подернутыми сединой, он источал ощущение спокойной властности, нарабатываемой годами командования людьми на трудных заданиях. Не имея детей, Богарт жил отдельно от жены и как раз проходил процедуру развода.
Позади него стояла Алекс Джеймисон — высокая и симпатичная, с каштановыми волосами и выразительными глазами, вспыхнувшими при виде Декера. В руке у нее была сумка с продуктами.
— Сюрприз! — провозгласила ликующая Джеймисон. — С Новым годом!
— Мне сообщили, что вы прибыли пораньше, — с широкой улыбкой произнес Богарт. — Добро пожаловать в ФБР.
— У меня есть дело, которое я хотел бы расследовать, — некстати ответил Амос Декер.
Глава 5
Пока Амос уплетал бекон, яичницу и сырный бисквит, Джеймисон и Богарт читали на ноутбуке статьи о Мелвине Марсе.
Наконец, подняв глаза, Богарт сказал:
— Занимательно, но, вообще-то, это не в нашей юрисдикции, Амос.
Покончив с едой, Декер сделал последний глоток кофе, скомкал обертку и произвел трехочковый бросок в мусорную корзину рядом с кухонной стойкой.
— Какова же тогда наша юрисдикция?
В ответ Богарт, открыв портфель, вынул большой скоросшиватель и протянул его Амосу.
— Я уже отдал Алекс ее материалы. Это дела, которые мы рассматриваем. Прочтите. Обсудим их позже на собрании.
— Мы уже здесь. Мы собрались.
— Есть еще двое членов команды, — возразил Богарт.
— Я познакомилась с одной из них, Амос, и она тебе понравится, — подкинула Джеймисон.
Декер не сводил глаз с Богарта.
— Так вы знали этого Мелвина Марса? — осведомился тот.
— Я играл против него в колледже. Единственные слова, которые, помнится, я ему сказал, были: «Сукин сын, как тебе удалось?»
— Он был настолько хорош?
— Лучше я не видел.
— Что ж, он может выйти из тюрьмы, — резюмировала Джеймисон. — Это хорошо.
— Если он невиновен, — уточнил Декер.
— Ну да, конечно.
— Сомневаюсь, что
