Задрожал воздух, ледяной порыв ветра взметнул подол Карининой розовой юбки, взлохматил соломенные вихры Митры и… остановился. И мой друг замер, не мигая, зависла потревоженная порывом ветра ткань. Я подняла руку, провела ею справа-налево, глядя на ребят, застывших статуями посреди улицы. Замерли даже листья на деревьях, исчезли всякие звуки, и в абсолютной тишине я услышала своё сердце и чужой, глубокий и медленный, вдох.
– Катерина Ракита? – будто перекатывая во рту звуки моего имени, негромко протянул знакомый голос.
Я перестала дышать, чувствуя, как сводит мышцы в теле от… ужаса? Пряча дрожь рук в складках юбки, я медленно повернулась, чтобы встретиться с ним. Встретиться и утонуть в его глазах, как в озерах мерцающей ртути.
– Да… – ни звука не вырвалось за пределы моих пересохших губ, но черноволосый страж в белом мундире не нуждался в моём ответе. Он дернул краешком рта, повел носом, словно принюхиваясь ко мне.
– Ты рискуешь, девочка, – он чуть прикрыл веки, будто очень устал.
– Простите?.. – прошептала я, не понимая сейчас, кого больше опасаюсь, Мрачного Жнеца, гостя из другой реальности и самозваного короля Хаоса – или… стража, который от Хаоса нас защищает.
– Сейчас, когда Хаос потерпел поражение в прямом натиске, – казалось, страж прочитал мои мысли, – он ищет обходные пути. И нужно быть очень осторожной, особенно в выборе... – он так внимательно посмотрел на мои губы, что я ощутила как они горят от недавнего поцелуя, и облизнула их чтобы… остудить.
Ртутные глаза потемнели, и мне стало ещё страшнее…
– Особенно, в выборе друзей, Катерина.
Я потупилась, чувствуя как пылают теперь уши, и попыталась оправдаться:
– Но, господин… – я запнулась на том, что не помню, как зовут стоящего передо мной человека – Аримани?.. Армани? – и смутилась ещё больше. – Но... мы не друзья… – в том что речь о Жнеце, я не усомнилась ни на миг.
– Я рад это слышать, – по губам мужчины скользнула тень улыбки. – Помни это, девочка. И… ты должна это знать. Есть… мнение, что Хаос обладает не просто волей к разрушению порядка, но и разумом.
Я снова похолодела, а страж продолжал.
– Или его подобием. Оно способно сливаться с душой человека, – его голос, тихий, чуть хриплый, отдавался в сердце тиканьем часового механизма. – И от тебя сейчас… – мужчина вновь повел носом, а затем, подавшись ко мне, шепнул практически в губы: – от тебя веет Хаосом.
Меня будто током пронзило, я, кажется, даже пыталась упасть, но мужчина притянул меня к себе, зафиксировал ледяной ладонью затылок и... поцеловал. Хищно, напористо, будто хотел утвердить свое право на меня, будто своими губами стирал поцелуй Жнеца.
Голова закружилась, не хватало воздуха и земля уходила из-под ног, я забилась, пытаясь отстраниться, но мужчина лишь сильнее сжимал объятия. Мир зашатался, ног я уже не чувствовала. Казалось, с каждым движением настойчивых губ из меня утекают силы.
Мужчина застонал, хрипло, мучительно, и от этого внутри меня всё перевернулось и вспыхнуло. Наверное это был настоящий ужас, и страж наконец оторвался от моих губ – хоть и с явным усилием. Дрожащими горячими пальцами, он обжег мою щёку, вызывая волну ответной дрожи во всем теле, затем крепко сжал в объятиях и прошептал в висок:
– Будь осторожна, девочка, и зови если что. Я всегда рядом.
Ожил ветер, перед глазами замерцали зеленые блики, в которых растаял обнимаюший меня мужчина. Звуки нормального мира оглушили, я никак не могла надышаться и остановить дрожь в руках. Колени подгибались, чудо ещё, что я не свалилась, когда хватка объятий исчезла.
– ...Ты тоже это видела?
Голос Митры донесся словно через толщу воды. Подняв глаза, я встретилась с другом почти нос к носу.
– Что... видела? – сглотнув, уточнила я.
– Так это… Стрекозел твой, королевский феерический, устроил бурю локального масштаба, в воздух поднялся, будто шарик с гелием, тебя тискал… хотя о чем я, конечно, ты не видела. Но как исчез – заметила хоть?
Я кивнула болванчиком и схватила его за руку, чтобы всё-таки не упасть, и друг с озабоченным видом уточнил:
– Думаешь, стражи?
Я снова кивнула. Раньше мне не доводилось наблюдать, как арестовывают стражи хаоса, но слышала, что они будто уволакивают преступника в другой мир. Хотя, наверняка, дело в заклинании “анвизии” – невидимости.
– Волнуешься? – Карина в отличие от Митры девичьим чутьем уловила моё смятение, но явно не отнесла это насчет моего вневременного свидания со стражем. Его никто не видел. Или я всё-таки рехнулась – и мне всё почудилось?
В ответ Карине я тоже кивнула.
– И зачем он им сдался? – Митра прищурился в сторону Черной башни, уродливого семи-уровневого строения, которое отгрохали себе стражи Хаоса в нашем белом красивом городе.
“Она будет напоминанием об опасности”, – так, кажется, они обосновали выбор цвета, хотя черный гранит для его постройки пришлось завозить откуда-то с севера, местные граниты такими не бывают. Они – всех оттенков розового, те самые, которыми вымощены улицы Пелагуса.
– Наверно, им не понравилось, что Жнец назвался Королем Хаоса… – Карина тоже посмотрела на Черную башню, как и все ребята, слышавшие наш разговор.
– И что ему будет?
– Штраф, наверное. Родителям накапают, может…
Я промолчала. Тоже повернулась к темной громаде, высившейся над цветастыми крышами. На миг показалось, что в окне мигнул зеленый огонь. Стало не по себе. В голове крутились слова стража, как яд въедавшиеся в душу.
“Будь осторожна в выборе друзей”...
Всё правильно. И Мрачный Жнец – не должен быть мне другом...
“Хаос обладает разумом и может сливаться с душой человека”...
Неужели страж прав?..
Я вздрогнула – по ноге мазнуло чем-то… пушистым. Опустив взгляд, я встретилась с зелеными глазами кота, которого спас Жнец.
“От тебя веет Хаосом”...
Веет Хаосом. И от Жнеца наверняка тоже, именно поэтому его арестовали.
Лужа Хаоса на крыше тоже имела какой-то неуловимый… не аромат, но что-то такое… странное я тогда ощутила… и наверняка...
