Кое-как поднявшись на дрожавшие ноги, Мэл ошалело уставилась на изрыгавшую проклятья Трэйси. Тело било крупной судорогой, и, наверное, выглядела она сейчас на самом деле хреново, потому что женщина так же резко заткнулась. Зло скривив размалёванные губы, подцепила за спинку стул и поставила на ножки.
— Быстро села. Еще раз выкинешь что-то подобное, и в чувство тебя приведет охрана, усекла?
— Д-д-да…
А пальцы стискивали крохотную зажигалку. Ее ключ к свободе. Или смерти.
* * *
Мэл не помнила, когда перестала верить в Бога. Может, после смерти бабушки — единственного близкого и любимого человека? Или спустя какое-то там по счету лживое обещание матери? Возможно после первого и, к счастью, последнего домогательства со стороны одного из маминых ухажеров? Или же все оказалось прозаичнее — стремительное взросление вытравило веру в чудеса?
Но именно сейчас Мэл вновь готова была поверить. Потому что Трэйси так и не хватилась зажигалки. Наверное, из-за травки или просто рассеянности. Мать, помнится, тоже оставляла их по всему дому… В общем, женщина собрала барахло обратно в сумку, а Мэл в это время пихнула зажигалку под резинку трусов.
И потом никто не стал ее обыскивать. Один только раз она чуть не отдала Богу душу: когда в комнате появился охранник — Дьюк или Милки — от захлестнувшей паники Мэл даже не разобралась, кто именно. Вот только мужик сообщил Трейси, чтобы не слишком усердствовала, а ещё появилась завтра утром со «шмотками».
— Опоздаешь — голову сниму. И ещё кое-что, — в хриплом голосе сквозанула похоть.
— Пристрой свой хер в другую дырку, обмудок, — зло огрызнулась Трейси.
Мужчина хмыкнул и закрыл дверь. А Мэл испытала прямо неземное наслаждение от мысли, что белобрысую сучку наверняка сдавали в пользование этим амбалам.
— Вставай, будем снимать мерки, — скомандовал женщина, прекратив издеваться над ее волосами.
Мэл до слез было жаль каждого дюйма русых локонов. С такой любовью растила, заботилась… как в восемнадцать уехала из дома, так к ножницам больше не прикоснулась, разве что кончики подравнять. Мать ее вечно стригла коротко, чтобы не тратиться на заколки и бантик. А Мэл хотела длинные волосы. Такие, чтобы в косу заплетать, как бабушка ей делала. А теперь прическа обнищала на треть, а то и больше… Вместе с бровями. Трэйси превратила их в две ниточки, «обрадовав», что «важный человек» предпочитает молоденьких девочек. Чертов извращенец…
Но приходилось молчать в тряпочку. Все было бы гораздо хуже, если бы ее решили использовать вот прямо сейчас. А надо подгадать момент. Мэл не знала, сколько сейчас времени — часов в комнате тоже не было, но пыталась ориентироваться на внутренние ощущения.
* * *
Трэйси наконец-то свалила, а охранник заглядывал минут десять назад — приносил еду.
— Поешь, силы тебе понадобятся, — не упустил случая поржать. Но девушка даже не собиралась вступать в диалог — не до того. Тем более пропажа зажигалки могла быть обнаружена очень скоро.
Мэл оперативно подготовила все необходимое. Смочила полотенце водой, а на кровати соорудила некое подобие фигуры. Материал для поджога постаралась выбрать натуральный — синтетика даёт едкий дым, ну а потом… Стыдно, но руки тряслись так, что несколько раз зажигалка выскользнула из пальцев.
Мэл напрасно вспоминала каждую секунду в грубых руках охранников, издевательства латиноса и белобрысой садистски — все равно было страшно! А вдруг никто не откроет дверь и она просто задохнётся? Ее тело прикопают где-нибудь на пустыре и посмеются над идиоткой, возомнившей себя способной сбежать таким опасным способом.
Проклятье, но ей хотелось жить! Поступить в университет, найти хорошего парня… и семью. Да, Мэл очень хотела семью! Чтобы нормальная, без скандалов и равнодушия. И она бы никогда не считала своего ребенка обузой, обязательно бы выслушивала, помогала, заботилась… Но как жить, если ублюдки доведут задуманное до конца? Как смириться, что о тебя вытерли ноги и выпачкали грязью душу? И будет ли это жизнью…
Зажигалка оглушительно щёлкнула, выбрасывая крохотный язычок огня. Пальцы все ещё дрожали, но Мэл заставила себя сделать то, что нужно. Чистой воды сумасшествие, но выхода нет. Его просто не существует!
Пожар занялся даже быстрее, чем ей хотелось. Отбежав к самой двери, Мэл спряталась за стул и прижала к носу влажное полотенце. Белый столб дыма потянулся к потолку, сквозь мокрую ткань почувствовалась первая горечь пожара. О, боже, только бы сигнализация оказалась рабочей… только бы…
По ушам ударил громкий писк. Мэл кашляла, пытаясь дышать реже, а по комнате плыл туман. Где эти чёртовы охранники?! Почему не открывают дверь?! Вдоль позвоночника продрал озноб, и треск горящей ткани мерещился похоронным маршем. Идиотка! Она же задохнётся! Эта затея — просто бред отравленного паникой сознания! На что она рассчитывала?!
Грохот открывшейся двери и ядреная брань обрушились на Мэл новой волной паники! Заметили! Сейчас начнется!
— Какого хрена?! Милки, сюда! Шевелись, блядь!
В комнату вывалились два охранника и оба кинулись к пожарищу.
А Мэл выскочила из своего угла и что есть духу рванула в открытую дверь.
Реальность смешалась в дикий коктейль из паники, криков и черных пятен перед глазами. Кубарем скатившись по лестнице, припустила в первую открытую настежь дверь, вылетела в другую комнату, кажется, гостиную, и бросилась к выходу. За спиной раздался новый залп брани и громкий топот, но ручка поддалась с первого раза, и Мэл вывалилась на улицу.
И, видит Господь всемогущий, сегодня она сорвала куш за все годы трудностей и лишений. Во дворе стоял потрёпанный фургончик, и водительская дверь оказалась приоткрыта. Недолго думая Мэл заскочила в машину. Кое-как защелкнула замок и чуть не взвыла, не обнаружив в замке зажигания ключей. Сама себя в ловушку загнала!
Сунулась в бардачок — пусто! В дверном проеме показался силуэт, и Мэл прикусила губу — попасться в двух шагах от свободы, что за идиотка!
Метавшийся по кабине взгляд запнулся о блестящий металлом брелок. Да вот же они, на приборной панели!
Мотор оглушительно взревел, и Мэл быстренько пристегнулась. Надо идти на таран — ворота закрыты! По стеклу врезало что-то твердое, оставляя сеть трещин, но в следующее мгновение машина рванула с места так, что горло обжог очередной визг.
От удара затрещали сдавленные ремнем ребра. Мэл чуть не впечаталась носом в руль, но лишь крепче утопила гашетку. Господи, она и водить-то не умеет! Еще и не видно ни черта — сумерки превратили дорогу в едва заметную полосу. Где тут включаются фары?! Но при первой же попытке найти их, машина так завихляла из стороны в сторону, что девушка снова вцепилась в баранку, не рискуя больше отпускать.
Паника гнала ее прямо по дороге, но куда она вела, Мэл не имела ни малейшего понятия. Вокруг одни деревья, никаких указателей, и города не видно даже близко. Лучше бы ее прятали в промзоне! Там хотя бы есть люди, можно позвать на помощь.
