– Очень! В горных ручьях, где мелкие рыбки, господин.
– Да, – согласился он, – они хороши, когда еще не выросли. – Он поставил эль на стол и обратился к рыцарям: – Доброго вечера, союзники. Или друзья. Я предпочел бы иметь друзей. Плохие времена наступают. Но, как я уже говорил, мы делаем то, что следует делать. И в этом вся наша награда. – Он поднял кружку.
Все остальные подняли свои.
– За победу.
– За победу, – повторили все.
Мастер Смит поклонился и взял женщину за руку.
– И за то, чтобы мы избегали негативных последствий.
– Сэр? – не поняла она.
– Мы идем на рыбалку, – объявил мастер Смит.
Дверь закрылась за ними.
– Девушка не возражала, – заметила Мэг.
– Господи, – вслух сказал отец Арно.
Габриэль шумно выдохнул, как будто до этого задерживал дыхание.
– Пожалуй, – согласился он.
Наступило утро. Для одних раньше, для других позже. Нескольким, кому повезло или, наоборот, не повезло совсем, не выпало времени поспать нынче ночью, а теперь пора было приниматься за работу.
Нелл предстояло оседлать шестерых лошадей, в том числе Ателия, великолепного капитанского жеребца восемнадцати ладоней в холке, черного демона с непостоянным характером и привычкой все время кусаться. Капитан купил его у графа Зака. Поначалу, в Мариусе, Ателий вел себя прилично. Разве что вблизи от кобыл каждые несколько минут поднимал огромную голову и скалил зубы. Но он был слишком хорошо воспитан, чтобы сделать что-то еще.
Нелл он нравился. Она очень старалась, ухаживая за блестящей черной шкурой. На всех четырех ногах у него были белые чулки – альбанцы считали это несчастливой приметой, а степные кочевники востока – доброй. Нелл использовала весь свой арсенал скребниц, от самой грубой до самой тонкой, и тщательно вычистила коня, особенное внимание уделяя участкам, где шерсть начинала расти в другом направлении. За работой она что-то напевала.
У нее были причины чувствовать себя счастливой. Вчера капитан похвалил ее за работу и даже по имени назвал. Рана на лице подживала. Благодаря помощи Мэг шрама скорее всего не останется. А кроме того, новый лучник, такой мускулистый, вчера вечером провел языком по ее щеке, показав, о чем он думает.
В конце концов ей даже пришлось ткнуть его в ребра, чтобы немного сдержать порывы. От того, чего он хотел, бывают дети, а дети ей пока не нужны. Но все-таки это было очень приятно.
Она пела песенку Изюминки. С ней-то такого никогда не случится.
Почистив троих лошадей, она пошла и разбудила его. Когда она ясно дала понять, что думает о соитии, он стал отличным товарищем. Рядом с ним было тепло и весело.
Нелл поняла, что парни похожи на лошадей. Твердо держи повод, никогда не показывай страха, и все будет хорошо.
– Эй, засоня! – Она любовно пихнула его в ребра.
Он пробормотал что-то, махнул рукой и тут же получил пучок соломы в рот.
– Сейчас забьет барабан! Вытаскивай свою упругую задницу из соломы. Сэр Бесканон не терпит дезертиров. Эй!
Он откатился в сторону, и Нелл ткнула его в бок мозолистыми пальцами. Тут уже он вскочил не хуже Дикого.
Она рассмеялась.
Он попытался поцеловать ее, но она тут же вынула из поясной сумки корень лакрицы длиной дюймов в пять и вручила ему:
– У тебя изо рта пахнет. У нас тут свои правила. Ты взял у капитана серебро, так что шевелись!
Он вытряхнул солому из грязных светлых волос.
– И что мне с этим делать?
– Ох уж эти деревенские парни. – Она закатила глаза. Сама она ушла из деревни не больше года назад. – Капитан говорит, что чистота полезна и что грязные солдаты гибнут. – Она повторяла это с убежденностью неофита. Нелл отлично знала, что их войско было чище всех встреченных врагов, за исключением разве что морейских стражей.
– Мне что, придется мыться? – Таким тоном жертва могла бы спросить у волшебника, превратят ли ее в змею.
– По средам и воскресеньям, если нет боя. Мыться, стричься и бриться. Если проведешь с нами год, сможешь отрастить бороду, но только если примипил согласится.
– Ради святого Маврикия! У вас что, на каждый случай правила есть?
– А то! Шевели задницей. Я уже час как работаю.
Во внутреннем дворе, который был не меньше турнирного поля в ином замке, всю ночь горели четыре костра. Вокруг них собралась сотня человек. Кто-то принес дрова, кто-то котлы, кто-то помешивал похлебку в них.
Нелл взяла парня за руку и через весь двор повела его к сэру Майклу. Самого огромного рыцаря не было видно, но никто же не ожидает, что рыцарь станет сам готовить или прибирать. Робин, его новый оруженосец, сидел, накинув на плечи гамбезон, и вместе с морейской девушкой с эльфийским личиком чистил золой тяжелые золотые бляхи на хозяйском поясе.
Робин, красивый и всем известный, сам тоже был лордом. Нелл он нравился, потому что поддерживал своеобразный порядок, уважительно относился к девушкам и все время работал. Нелл вообще оценивала людей по количеству работы, с которым они справлялись.
Она преклонила колено.
– Милорд?
– Доброе утро, Нелл, – сказал Робин, не отрываясь от дела, – кто это с тобой?
– Взял серебряный пенни вчера. Зовут Дикконом Прутиком.
– Добро пожаловать в войско, юный Диккон.
Робин был старше года, может, на три, но его слова никого не удивили. Он сражался в настоящей битве за пределами Лоники и больше не был «юным Робином». Вскоре он и вовсе станет «сэром Робином». Это все знали.
– Папка, – Диккон смотрел в землю, – зовет меня Бентом.
Робин улыбнулся:
– Прости, Диккон. Это хорошее имя, но его носил мастер лучник, и оно легло в могилу вместе с ним. Другое у тебя есть?
– А мамка называет меня чертовым дурнем, – улыбнулся Диккон.
– Тебе подходит. Не думай о прозвищах. Придет время, и твое само к тебе прилипнет. – Робин взглянул на Нелл: – Мне кажется, он будет лучником.
– Ну, подкрепление нам не помешает. Диккон, принеси четыре охапки дров и спроси у той женщины в синем платье и солдатском капюшоне, что делать дальше.
– А кто она? – поинтересовался Диккон.
Робин стал чуть менее добродушным:
– Диккон. Вообще-то ты не должен со мной заговаривать не по делу и никогда не должен задавать мне вопросов. Рано или поздно, – он улыбнулся Нелл, – ты сможешь говорить, что хочешь, и задавать любые вопросы. Но сейчас я приказал тебе заняться работой, которая пойдет на пользу всем нам. Не зли меня. Иди работай.
Нелл стояла, скрестив руки на груди, и совершенно не собиралась поддерживать парня. Он покраснел от гнева, но смирился и пошел за дровами. Нелл последовала за ним.
