– Я не пророк, – с видимым раздражением ответил мастер Смит, – а учитывая ваше непосредственное участие в этих событиях, вы очень близки к тому, чтобы меня разозлить.
Все повернули головы. Алкей залился краской.
– Я выбрал сторону. Я здесь.
Мастер Смит пожал плечами:
– Может случиться что угодно. Я все равно слишком близко. Скажу только, что любое событие, которое угрожает стабильности города, угрожает… всему.
– Очень загадочно и очень полезно, – заметил отец Арно. – Вы посетите совет Севера? Вы один из крупнейших землевладельцев.
Острота заставила мастера Смита улыбнуться.
– Ради вашего бога, отец, это довольно умно. – Он оглядел комнату. – Нет, туда я не пойду. Как я уже говорил, мы слишком близки к переломному моменту, когда наш противник обнаружит, каким образом я вмешиваюсь в события. Для меня это будет непросто. Я не могу помогать вам открыто, иначе обо мне узнают. А тогда мы проиграем. Тут требуются маневры. Что-то я могу предпринять, а что-то другое сразу меня раскроет.
– Он сильнее вас? – спросил сэр Габриэль.
– Да. – Мастер Смит нахмурился.
– Черт возьми, – заметил Габриэль.
– А бог есть? – спросила Изюминка.
– Тебе же нет до этого дела. Дитя человеческое, об этом я знаю ничуть не больше, чем ты. – Он затянулся. – Я могу сказать только, что мы стоим над вами, и я не удивлюсь, если найдутся создания, которые стоят настолько же выше нас, насколько мы выше вас, и так далее. И вполне возможно, что на самом верху окажется один. И он вполне может быть добрым и всемогущим, а не равнодушным, жестоким и коварным. Вы готовы к суровой правде?
– А что еще вы нам тут рассказываете? – сказал капитан.
– Вы знаете, что все, кто практикует искусство, к какой бы расе они ни принадлежали, доходят до той стадии, когда задаются вопросом, что вообще реально? – Он обвел взглядом комнату.
Мэг пожала плечами, как будто ответ на этот вопрос не имел никакого значения, а Габриэль дернулся:
– Да.
– Если вы можете управлять эфиром исключительно силой воли и менять его в соответствии с образом, существующим в вашем разуме, – мягко продолжил мастер Смит, – невозможно не спросить, что такое на самом деле вера. Правда же?
Изюминка отмахнулась от этой тирады примерно так же, как отмахнулась бы от неуклюжего удара.
– Короче, ты не знаешь. Вот и все.
Габриэль вдруг заметил в ее глазах такое же злобное понимание, как и в тот момент, когда Изюминка осознала, что семейство Мурьен теперь контролирует всю Стену.
– Ты хочешь сказать, что вся моя жизнь, – кажется, ей было больно дышать, – зависит не от воли Господней и даже не от Его проклятий, а только от таких, как ты? Что вы создаете мою судьбу?
– Да, примерно это я имею в виду, – сказал мастер Смит. – Но не только от таких, как я, дети человеческие. От всех. Ваша реальность – результат взаимодействия бесконечного множества воль. А чем еще она может быть? – Он улыбнулся, как кошка, готовая сожрать мышь. – Ваш род тоже меняет направление судьбы. Вы, сэр рыцарь. Вы, Мэг. Том Лаклан. Изюминка. Алкей. Вы все.
Габриэль допил свой эль.
– Идите вы все в задницу, – решил он.
– У меня тоже есть вопрос, – тихо сказала Мэг.
Взгляд мастера Смита остановился на ней, и она выдержала его с честью. И улыбнулась. У него были красивые глаза.
– Патриарх… – начала она.
– Очень достойный человек, – вставил мастер Смит.
– Он предположил, гм, что жизнь на границе, неподалеку от Диких, влияет на наши силы. – Начав говорить, Мэг осознала, что не совсем понимает, что именно хочет спросить.
Мастер Смит поджал губы:
– Весьма проницательное наблюдение, к которому я добавлю свое собственное. Когда две культуры идут друг на друга войной, что обычно происходит?
– Одна из них гибнет? – спросила Мэг, сглотнув. Голос внезапно стал хриплым.
Мастер Смит покачал головой, как будто она была нерадивым школяром.
– Нет, нет. Такое случается редко. Они начинают походить друг на друга. Вот что такое война.
– Вы хотите сказать… что мы станем похожи на Диких?
– Мэг, «дикие» – это всего лишь слово, которым люди описывают всех нас. Тех, кто людьми не является. – Мастер Смит лукаво улыбнулся. – Иногда сюда же относят и женщин, но я отошел от темы. – Он, кажется, вообразил, что очень удачно пошутил, и поэтому помолчал некоторое время. Когда никто больше не засмеялся, он вздохнул и продолжил: – Дикие – это всего лишь образ жизни. Это не заговор против людей. Чем дольше вы с нами общаетесь, тем сильнее вы становитесь на нас похожи. Строго говоря, если рассматривать достаточно длительный период, станет ясно, что люди куда лучше приспосабливаются, чем все остальные, и уже очень хорошо знают Диких. – Мастер Смит растопырил пальцы и посмотрел на них с неожиданным любопытством. – Остальные расы вас боятся. И что вы… разве это не милый способ описать вас? Вы – любимые инструменты Сил. Находчивые, бесконечно жестокие и не слишком умные. – Он улыбнулся, чтобы сгладить оскорбление.
– Оружие? – спросил Габриэль. – Инструменты? – Тут он задумался. – Защитники?
– Сэр рыцарь, вы же не воображаете, что вы отсюда, правда? – уточнил дракон.
– Стоп, – Плохиш Том встал, – стоп. С меня хватит. Башка трещит. Хрен с ними, с тайнами вселенной. Или о чем ты там говоришь, задница ты дымная.
Отец Арно тоже встал. Раньше он никогда не бывал согласен с Томом, но тут ему показалось, что такой момент настал.
– Они больше не выдержат, мастер Смит, – сказал он. – Реальность, созданная людьми, более хрупка, чем вы думаете.
– Вы мудрый человек. Вы хотите снова обрести возможность исцелять?
Отец Арно зашатался, как будто его ударили.
Габриэль встал рядом с ним.
– Это было жестоко.
– Почему? – Мастер Смит выглядел озадаченным. – Я ничего такого не имел в виду. Отец… очень достойный человек, похоже… утратил свои силы из-за чар одного крошечного существа… это почти невозможно объяснить. Но сам он полагает, что этот факт таинственным, а вероятно, и мистическим образом связан с его грехами. – Мастер Смит пожал плечами. – Я понимаю, что такое чувствовать себя грешником. Я верю в стремление к совершенству и регулярно терплю неудачу. Слишком часто. – Он улыбнулся сквозь зубы. – Может быть, именно поэтому меня так занимают люди.
Он похлопал отца Арно по спине и отвернулся. В комнату как раз вошла молодая широкоплечая женщина с двумя кувшинами пенящегося эля.
Она присела, не пролив ни капли.
– Тебе нравится ловить форель? – спросил мастер Смит.
Она просияла, как свежезаправленная лампа.
