— В Денвере.
— Вам все так же плохо?
— Думаю, у меня задеты нервные окончания, — ответила она. —Кажется, это называется переневрий.
И эта боль, все время боль! У вас когда-нибудь болели зубы?
— Да.
— Так представьте, что у вас болит тысяча зубов и больрастекается по всему телу… Вздохнуть — и то нельзя!
— Врачи не обнаружили переломов?
— Они говорят, что нет. Но разве в наше время можно доверятьврачам…
— Кому-то же нужно доверять.
— Да, пожалуй, вы правы.
— Вам не прописали снотворное?
— Дали какие-то капли, но от них мало толку.
— Я связался с тем знакомым, который иногда выкупает иски.Он говорит, что готов рискнуть.
Женщина задумчиво прищурилась, поглядела на меня и наконецпроизнесла:
— Я долго думала над вашим предложением. Я хочу двенадцатьтысяч и пятьсот долларов. Наличными.
Я покачал головой.
— Таково мое решение, — повторила она.
Я достал стодолларовые банкноты и разложил их веером настоле.
— Мне поручено передать вам все это. Здесь десять тысячдолларов. В обмен на эти деньги вы даете мне гарантию, что поставите своюподпись под документом о том, что уступаете свои права в любое время, когдатого потребуют обстоятельства. Если мы потребуем от вас подписать жалобу, вы ееподпишете, и если в результате тяжбы вам будут присуждены какие-либо деньги, выпередадите их нам. Мы, естественно, оплачиваем все судебные издержки.
— Не пойдет, — уперлась она. — Вам просто выпала не такарта. После того как вы ушли, мне стало хуже.
Вот мое последнее слово — одиннадцать тысяч.
— Извините, — стоял я на своем. — Одиннадцать не пойдет. Ярасполагаю только десятью.
— В таком случае, — упрямилась миссис Честер, — скажитесвоему знакомому, чтобы он пошел и утопился. Десять тысяч меня никак неустраивают.
— О'кей, — вздохнул я, собирая разложенные купюры.
Она сидела и смотрела на меня. Ее лицо застыло.
Я сложил деньги аккуратной стопкой, перехватил их резинкойи, положив в карман, сказал:
— Прошу прощения, миссис Честер.
— На кого вы работаете? — выдохнула она.
— Я уже говорил вам — он парень не промах. Этот человекиграет по-крупному. Иногда он попадает в точку, иногда — нет.
— Боль просто нестерпимая, — поморщилась она. — Обо мненекому позаботиться.
— Я весьма сожалею.
— Послушайте, а что, если мы поделим с вами прибыль? Выдаете мне тысячу сверху, а я отдаю половину вам? Мне необходимы деньги, чтобыпереехать к дочери в Денвер!
— Я только посредник, — пожал плечами я. — Просто хотелоказать вам услугу.
— Чем вы зарабатываете на жизнь? — спросила вдруг миссисЧестер, пробуя зайти с другого боку.
— Допустим, я скажу вам, что продаю журналы.
— Ну да! — Она рассмеялась жестким металлическим смехом.
— Так мы с вами далеко не уйдем, — сухо заметил я инаправился к двери.
Она ждала, пока я наполовину закрою дверь, и только тогдаокликнула меня.
— Постойте!
Это слово прозвучало как удар хлыста. Я все еще закрывалдверь.
И услышал, как она встала с постели.
Она подскочила к двери. Это было трогательное зрелище:немолодая женщина стояла, ухватившись одной рукой за ручку двери, а другой закосяк.
— Помогите! — выдавила она. — Я упаду в обморок.
Я не должна была вставать.
Я вернулся.
Она рухнула прямо мне на руки.
— О! Помогите, — застонала женщина. — Помогите! Я совсемослабла и так больна и беспомощна.
Я помог ей доплестись до кровати.
Она все еще стонала и жаловалась:
— Я не должна была этого делать! Я не должна была!
Врач запретил мне подниматься! — причитала она. — О, моибедные нервы…
Осторожно уложив ее в кровать, я спросил:
— Так лучше?
Она показала тонким бледным пальцем на круглую белую коробкус лекарствами.
— Дайте мне две таблетки и воду. Быстро!
Я снял крышку с коробки, дал ей стакан воды и сказал:
— Берите свои пилюли.
Она взяла две, запила их водой и откинулась на подушках.
— Не уходите. Не покидайте меня.
Я придвинул стул и сел у изголовья кровати.
Минуты две она лежала с закрытыми глазами.
— Вам лучше?
Она ответила мне слабой улыбкой.
— Ну, — сказал я, — тогда я пошел.
— Не уходите.
Женщина открыла глаза и с видимым усилием произнесла:
— Ты — хороший мальчик. Ты просто хочешь мне помочь, я знаю.Мне нужны деньги… о, как мне нужны деньги! И еще внимание! Я хочу, чтобы рядомсо мной были любящие друзья. Я хочу уехать к своей дочери в Денвер. Я возьмуих!
— Возьмете что?
— Десять тысяч.
— Может, подождем, пока вы не почувствуете себя лучше? —предложил я.
— Нет-нет. Я хочу уехать. Я хочу уехать прямо сейчас. Явызову карету «Скорой помощи», меня отвезут в аэропорт и посадят в самолет. Выи глазом не моргнете, как я окажусь в Денвере.
— Сначала подпишите отказ.
— Ну да… ну да… Десять тысяч за так не дают. Бумаги у васпри себе?
— Бумаги у меня при себе, — отозвался я. — И в них черным побелому написано, что за десять тысяч долларов вы передаете Национальномурезервному банку, выступающему в качестве вашего доверенного лица, все своипретензии какого бы то ни было вида, характера и описания, предъявляемые клюбому лицу или лицам, известным, а равно неизвестным, которые могли бы причинитьвам любые физические увечья в течение минувшего года, в частности, к любымлицам, которые каким-либо образом причастны к тому автомобильному происшествию.Вместе с тем особо отмечается, что вы передаете третьему лицу все права навозмещение всяческих убытков по той или иной причине, которые могут возникнутьв отношении отдельного лица или группы лиц в соответствии с гражданскимправовым деликтом.
