— Отлично, — сказал я. — Вам ненравится слово «шантаж». Вы чертовски хороший фотограф. Но у вас неприятности ивы срочно нуждаетесь в десяти тысячах долларов. Вам не хотелось бы прибегать ктакому методу доставания денег, но у вас нет другого выхода.
— Вы сформулировали мою позицию ясно ичетко, — подтвердил Калверт.
— Как вы думаете, кто я такой? —спросил я у него.
— Полагаю, адвокат, представляющийинтересы некоторых заинтересованных лиц.
— У меня несколько иная профессия. Янахожусь здесь, чтобы обеспечить гарантии того, что, покупая эти документы,заинтересованные лица произведут только один платеж. Только один.
— Даю слово, — пробормотал Калверт.
— Слово чести? — спросил я.
Он кивнул утвердительно. Но тут же покраснел испросил:
— Это сарказм?
— Это вопрос.
— Даю слово чести.
— У вас нет намерений вторичноиспользовать эти документы?
— Как я могу это сделать, если возвращаюих вам?
— У вас могут остаться другие негативыили другие отпечатки.
— Больше у меня ничего нет.
— Значит, вы не имеете намеренийчто-нибудь предпринимать с этими документами в будущем? В любой форме?
— Точно.
— Тогда вы не будете возражать, если яприму определенные меры предосторожности? Необходима гарантия, что вы неизмените вашего решения. Кроме того, всегда остается опасность, что кто-либомог тайно снять копии с этих документов. И этот «кто-либо» тоже может захотетьоднажды получить за них плату.
— Я не возражаю против любых мерпредосторожности.
— Отлично. В таком случае прежде всего яхочу взглянуть на ваши водительские права.
Мгновение он колебался. Потом вынул избокового кармана бумажник и дал мне права.
Его действительно звали Стармэн Калверт.
Я пересек комнату, подошел к шкафчику и достализ него несколько листков бумаги со штампом отеля.
Потом вернулся к столу и положил бумагу передКалвертом.
— Это еще зачем? — спросил он.
— Расписка за десять тысяч долларов. Атакже гарантия, что мой клиент больше не будет поставлен под удар.
— Разве возможны такие гарантии?
— Пишите то, что я продиктую. Вашейрукой. Сверху поставьте дату. Сегодня у нас тринадцатое число.
— Что я должен писать дальше?
Я начал медленно диктовать:
— Пишите. «Я, Стармэн Калверт, получилдесять тысяч долларов наличными от Дональда Лэма. Эта сумма являетсякомпенсацией за то, что я вернул Лэму определенные фотографии и негативы,сделанные мной и изображающие мужчину и женщину в тот момент, когда шлапогрузка чемоданов в их автомобиль около „Рэстебит-мотеля“. Эти фотографии былисделаны утром шестого числа. Я передал Лэму все имеющиеся в моем распоряжениидокументы. Других негативов и фотографий не существует. Я передал такжерегистрационную карточку мотеля, датированную пятым числом, и соответствующийнегатив. Других копий с этой карточки не существует. Мне остро необходимыдесять тысяч долларов, у меня нет другого пути достать такую сумму, поэтому явынужден прибегнуть к шантажу».
— Мне не нравится это слово, —сердито перебил меня Калверт.
— Вам придется написать его — нравитсяоно вам или нет, — спокойно ответил я.
Он покраснел от злости.
— Вы не можете меня заставить.
— Но ведь и вы не можете заставить меняотдать вам десять тысяч.
— Тогда вы не получите фотографии. Я могупродать их в другом месте.
— Валяйте, — предложил я.
— Послушайте, — сказал он. — Япытаюсь действовать разумно. Идти вам навстречу. Но и вам следовало бы щадитьмои чувства.
— Я тоже действую разумно. Я диктую этурасписку так, чтобы, подписав ее, вы больше ничего не могли предпринять в ущербмоему клиенту. Или чтобы этого не мог сделать тот, кто тайно снял с негативовдругие копии.
— Повторяю вам: мне не нравится слово«шантаж».
— И все-таки его надо написать. Без этогосделка не состоится.
Минуту он колебался. Потом, снова покраснев отзлости, все-таки написал так, как я продиктовал. И подписался.
— Внизу поставьте номер вашихводительских прав, — потребовал я.
— Вы слишком многого хотите.
— Вы слишком много получаете.
— Пока что я получил только слишком многооскорблений.
Я пожал плечами:
— Если вы, имея такую чувствительнуюнатуру, все же пошли на такое дело, стало быть, у вас крайняя нужда в деньгах.И нужны они вам срочно.
— Ваша взяла, — сказал он и началвыводить под своей подписью номер водительских прав.
Я достал из чемоданчика коробку для снятияотпечатков пальцев.
— Будь я проклят, если соглашусь еще и наэто, — вскочил с места Калверт.
Я медленно начал класть десять тысяч назад вчемоданчик.
— Разве недостаточно того, что я ужесделал для вас? — жалобно спросил он.
Я сидел молча. Тогда он взглянул на Баффина.
— Может, мы обойдемся без отпечатковпальцев? — спросил у меня Баффин.
— Нет, — твердо ответил я.
— Я как клиент имею право сказать вам,Лэм, что не следует заходить слишком далеко.
Я сидел молча.
Калверт повернулся ко мне спиной и направилсяк шкафчику. Баффин раздраженно сказал ему вслед:
— Он вооружен, Калверт!
Тот медленно повернулся к нам и снова пошел кстолу. Так мы и сидели молча. Наконец Баффин сказал:
— С такими деньгами многое можно сделать,Калверт.
Вы можете уехать в другую страну. Дональдпредъявляет вам такие требования только для того, чтобы защитить меня. Онотдаст листок с отпечатками пальцев не в полицию, а мне.
Снова наступило молчание. Потом Калвертмедленно и неохотно открыл мою коробку, прижал большой палец к чернильнойподушке и оставил на расписке отпечаток.
